Ни хрена себе! Здорово.
Гравий хрустел под подошвами, ему вторила нескончаемая трескотня сверчков и кузнечиков и крики лягушек-быков. Во всей стране уже наступила зима, но здесь, на Юге, январь выдался, как всегда, теплым и влажным. Я крепче обхватила коробку, вглядываясь сквозь поросшие мхом стволы виргинских дубов и кипарисов в непроглядную густую тьму. Там, на заболоченном озере, чудилось мне, шевелились тени, но чернота стояла неприступной стеной. Я смигнула. Это просто слезы подступили к глазам.
У меня перехватило дыхание. Я и не думала, что будет так… больно. Не ожидала, что доподлинно узнаю ее историю. Торопливо смахнув слезинки с уголков глаз, я пристроила коробку на пассажирском сиденье и тронулась в сторону Ковингтона в Луизиане по единственной извилистой дороге, соединявшей Рокмор-хаус с неким подобием цивилизации. Ковингтон расположился у самого Периметра, на границе между заброшенными землями и остальной Америкой, – приграничный город с гостиницей «Холидей инн экспресс».[1]
Положив коробку на гостиничную кровать, я сняла ботинки, стащила с себя поношенные джинсы и футболку. Я принимала душ утром, но после посещения клиники мне не терпелось смыть с себя депрессивный смрад и толстый слой липкой южной сырости, приставшей к коже.
Включив в ванной душ, я начала развязывать тонкую черную тесемку на шее, следя, чтобы с нее не соскользнул мой любимый талисман – платиновый полумесяц. В ночном небе я больше всего любуюсь лунным серпиком; он особенно красив в ясную холодную погоду в окружении мерцающих звездочек. Месяц настолько мне по душе, что я даже вытатуировала его под уголком глаза на правой скуле – подарок самой себе в честь окончания средней школы. Татуировка напоминает мне о месте моего рождения – о Городе-Полумесяце. О Новом Орлеане.
Правда, это бывшее его название. Теперь город известен как Новый-2 – царственный, угасающий, навсегда утраченный мегаполис, не поддавшийся власти наводнения. Ныне Новый-2 – частное владение. Это путеводный маяк и прибежище для всевозможных неудачников, а также скопище разномастной нечисти, по крайней мере, так поговаривают.
Стоя перед высоким зеркалом ванной в черном бюстгальтере и трусиках, я склонилась к своему отражению и притронулась к крохотной татуировке на лице. Я думала о матери, которую даже не успела по-настоящему узнать. Может быть, и у нее были такие же глаза цвета морской волны, глядящие сейчас на меня из зеркала, и такие же волосы…