—
Может быть… — вздыхаю я, рассматривая следы от ремешков на отекших щиколотках.
—
Никаких «может быть»! Энерджайзер, на тебе вся программа выходного дня
держится, слышишь? Давай-ка включайся в работу. Что бы у тебя в жизни не
происходило, решай проблемы скорее. Ты мне нужна заточенной на бабки ломовой
лошадью, а не распустившей нюни принцесской, которая сама не знает, чего хочет.
Вспомни-ка, с каким запалом ты пришла сюда.
Без
грусти такое не вспомнишь.
В
«Золотой кайман» меня привело ничто иное как отчаяние и острая нехватка денег.
Из
универа поперли, потому что я отказала в перепихоне одному заносчивому мажору,
который по удачному стечению обстоятельств оказался сыночком дружно обожаемого
коллективом руководства высшего учебного заведения депутатом. Подергали за
ниточки, где нужно, и вот у меня на руках документы о вычислении с притянутой
за уши причиной. Банально, но действенно. Якобы я завалила экзамены.
Вариант
с позорным возвращением к Платоновым я сразу отмела… По нескольким причинам.
Во-первых,
из-за тети Жени. И, наверное, во-вторых — тоже из-за нее.
Она
бы твердо решила докопаться до истины и добиться для меня, своей названной
дочери, справедливости. И ни одна живая душа не переубедила бы ее отступить,
оставить все, как есть. В конце концов, она, вероятно, узнала бы, что тому
мажору в итоге перепало…
От
ее мужа.
Тогда
выяснилось бы следующее: Марка чуть не упекли за размахивание кулаками в
тюрьму, а мне, чтобы спасти его, все-таки пришлось выполнить условие
однокурсника. Получив свое, он отозвал заявление, поэтому теперь Марку ничего
не угрожает.
Казалось
бы, все удалось разрулить, и можно было бы логически объяснить вмешательство
мужа тети Жени в эту катавасию. Думаю, она охотно поверила бы в байку, что им
руководствовал исключительно родительский инстинкт. Возможно, отчасти, но мы с
ним знаем настоящую причину, по которой он не сдержался.
Марк
ревновал меня.
Теперь
он требует, чтобы я оставила работу в ночном клубе и «нашла что-нибудь
приличное».
После
тренировки из топа и шортиков я прыгаю в узкие джинсы, свитер с горлом, шнурую
ботинки и выхожу под проливной дождь. Водитель припаркованного рядом со
служебным выходом авто сигналит фарами, ослепляя на несколько мгновений. Я
поднимаю руки над головой, закрываясь кожаным рюкзаком, и бегу к «джипу».