За последние месяцы я настолько
«засиделась», что организм начал требовать физических нагрузок.
Спина и шея после занятий в школе и дома постоянно болели, и уроков
физкультуры перестало хватать, поэтому решила выбираться на
пробежку в парк Гумбольдхайн. Он подальше от Алекса, воздух
получше. На районе дышится неважно, почти все на угле, рядом
вокзал, метро, автомобильные выхлопы далеко не по стандарту «евро».
Надевала спортивные штаны, типа шаровары, рубашку с коротким
рукавом, парусиновые туфли и садилась на трамвай. В парке очень
приличный большой стадион, вот по нему я и гоняла, чтобы не
шокировать людей — в это время по дорожкам парка не носились, а
неспешно прогуливались. Правда, пробежки я быстро забросила. Гулять
по Берлину оказалось интересней, и под видом похода в парк я просто
стала сбегать от Шпайеров.
В один из вечеров, возвращаясь с
прогулки, я забежала в лавку, купила пару пакетиков смеси опилок с
нафталином для растопки печи (говорят, эту смесь использовал Ван
дер Люббе, когда поджигал Рейхстаг). Затем прихватила из ящика в
подвале ведерко угля (не забыв сделать отметку в книжечке
домохозяйки), и, поднявшись наверх, застала Эриха за столом в
гостиной. Он обложился кучей бумаг и что-то вдохновенно писал.
Паула пристроилась рядом в кресле и читала книгу.
- Привет, чем занят?
Эрих с Паулой переглянулись, после
чего Шпайер неохотно ответил:
- Да вот, меня на заводе попросили
выступить перед рабочими. Рассказать о коммунистической России.
- Ого! И что, будешь смешивать с
грязью? Подожди, - меня вдруг осенила догадка, - а кто
попросил?
Эрих снова замялся, но тут встряла
Паула:
- Да расскажи уже. Эльза взрослая
девочка, тем более, она уже рейхсдойче[3]
и большевиков ненавидит!
- Ага, - поддакнула я.
- Ладно, - вздохнул Эрих, - у нас
есть начальник техконтроля, герр Луцке, он член НСДАП. Еще когда я
только начал работать, он приходил ко мне, мы немного поговорили,
потом после работы пару раз пропустили по пиву. Расспрашивал меня
про Союз, какие впечатления, как там работалось, и вот неделю назад
мы снова зашли после работы в пивную — там, недалеко от завода,
пивная наци. Познакомил меня с парнями, рассказал, что я сбежал из
России, как только узнал, что теперь власть у фюрера, и предложил
мне выступить на собрании. Понимаешь, - поспешно, словно
оправдываясь передо мной, продолжил он, - здесь, в Германии, у
ротфронта