Не знаю, грубо я, конечно, с ним,
наговорила лишнего. Я, честно говоря, ожидала, что после моих слов
писатель поднимется и просто уйдет, не попрощавшись. Я бы,
наверное, так на его месте и поступила. Однако этого не произошло.
Повисла долгая неловкая пауза, я даже собиралась извиниться.
- Давай так, - наконец выдал он, -
начинай писать сама, а я посмотрю, что у тебя получится. Приноси
свои заметки, или очерки, как угодно давай это назовем, а мне надо
подумать. И да, как ты отнесешься к тому, чтобы встретиться здесь
же через неделю? Я попробую уговорить Веру прийти со мной.
- Нормально отношусь, - вздохнула я,
- пойду домой.
Уже темно, и Шпайеры меня наверняка
потеряли.
ГЛАВА 6
Если это и неверно, то совсем
неплохо придумано.
Бруно
Через неделю я снова бежала на
встречу с Набоковым, засунув в ранец исписанные убористым почерком
листки. Эту неделю я продумывала содержание и структуру книги,
делала наброски. В итоге на уроках я «отсутствовала», поскольку все
мое внимание было захвачено совершенно другим. Мне несколько раз
прилетело от учителей, в том числе на ненавистном рукоделии. Там
дрались особенно больно, тяжелым портняжным метром.
Писатель все-таки явился вместе с
женой. Она была насторожена и взбудоражена одновременно, попросила
меня прочитать те же стихи, что я читала Владимиру на прошлой
встрече, а потом еще и еще. Прямо какой то концерт по заявкам
устроили! Вот только стихов и песен про Великую отечественную я
знаю уйму. Да любой советский человек их знает не меньше сотни!
Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,—
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
Почему все не так? Вроде — все как всегда:
То же небо — опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода…
Только — он не вернулся из боя.
И, когда над ними грянул смертный гром
Трубами районного оркестра,
Мы глотали звуки ярости и муки,
Чтоб хотя бы музыка воскресла!
Вспомните, ребята, вспомните, ребята,
Это только мы видали с вами,
Как они шагали от военкомата
С бритыми навечно головами.
Вера от стихов пришла в полный
восторг и под конец смотрела на меня уже совсем другими глазами. Ну
еще бы! Я рассказала, что ставшую знаменитой песню «Катюша» так-то
написали два еврея, как и песню «Русское поле», которую потом часто
исполнял еврей Иосиф Кобзон. А еще были песни «День Победы», «Не
думай о секундах свысока».