- Кстати, вот пример еще одного
произведения, которое будет интересно читателям даже через много
лет. Вы роман «Мы» Замятина читали?
Набоковы переглянулись.
- Евгения Ивановича? Мы с ним в
прошлом году в Берлине даже встречались. У вас эта книга
популярна?
- Конечно, а что вас удивляет?
- В прошлом году я прочел ее во время
поездки в Париж во французском переводе, «Nous Autres»,
примитивизм, конечно, - через губу произнес Набоков.
- Понятно…, - ну и сноб,- зато без
лишней рефлексии, которой страдает большинство современных авторов.
Его книгу, кстати, впервые опубликовали в Союзе тогда же, когда и
вашу. В конце восьмидесятых…
Под конец я буквально всучила
набросок предисловия.
«9 мая 1945 года Третий рейх
рухнул — фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал акт о
безоговорочной капитуляции Германии. Берлин дымился развалинами,
асфальт щерился глубокими воронками, а солдаты Красной армии — с
оспинами и узкоглазые, слово сошедшие с антисоветских агитационных
плакатов, плевать хотели на чистоту арийской крови берлинских
женщин. Вся территория сгоревшего как мотылек в огне «Великого
Рейха» была оккупирована войсками СССР и союзников. Открывались
ворота концлагерей, немногие выжившие возвращались домой, на
пепелища. Наступило время азартного грабежа, к которому победившие
страны подошли с выдумкой и огромным размахом. Уцелевшие немецкие
заводы демонтировались и практически целиком вывозились, и поезда с
«культурными ценностями», золотом, ювелирными изделиями, мебелью,
посудой, коврами и тканями потянулись уже в обратном направлении,
подальше от столицы Германии, разделенной на зоны оккупации. В
обратную сторону отправились и эшелоны скотских вагонов, в которых
немцы в начале войны вывозили из Европы и Советского союза белых
рабов. Теперь в этих вагонах ехали шатающиеся от голода бравые
немецкие военнопленные, и это были еще счастливцы, вернувшиеся для
работ на свою землю — большинство осталось самоотверженно
восстанавливать то, что совсем недавно было разрушено во славу
Германии.
Германию ждала та же участь,
которую она готовила для Восточной Европы и СССР: дробление на
части, разрушение национальной промышленности, науки и образования.
В лучшем случае — выпас свиней под контролем комиссаров или работа
на благо французского департамента сельского хозяйства. Немецкую
нацию ожидала непростая процедура денацификации, перевоспитания и
покаяния. К началу 1970-х годов жизнь в оккупационных зонах
наладилась: немцы получили право на 8-летнее образование, самым
талантливым разрешили обучение в высших школах, которые готовили к
поступлению в ВУЗы. Эти школы были организованы под эгидой ООН в
разных европейских странах и Советском Союзе, поэтому наиболее
одаренные выпускники уже не возвращались на родину. Одним из
счастливчиков оказался Бальдур Смирхов, а его обрусевшие предки,
закрепившись в Советском Союзе, получили фамилию Смирновы. Внук
Бальдура, Андрей Смирнов, работал в Московском институте времени.
На дворе стоял 2053 год…».