В начале 1990-х историки-грантоеды будут верещать, что бедного
Ивана Дмитриевича, как и многих других, невинно пострадавших от
сталинских репрессий, оговорили, обвинили в принадлежности к
контрреволюционному уклону Зиновьева-Бухарина, а он, на самом деле,
был такой замечательный человек! Рабочие его всегда называли «наш
Иван Дмитриевич», он был внимателен к нуждам простых трудящихся.
Ну-ну. Вот только более тщательное историческое расследование
покажет, что Кабаков совершенно не стеснялся присваивать
социалистическую собственность, то есть государственные деньги в
особо крупных размерах, да еще под разными предлогами вымогал их у
директоров предприятий. Надо денег, товарищи! Нам красивую жизнь не
хватает, начинайте скидываться! Одним словом, типичный князек с
большими амбициями. Приехал на Урал в 1928 году с тремя чемоданами
и неплохо так приподнялся. Одна его дача по нынешним меркам столько
стоила! Ничего, скоро с вами товарищ Сталин разберется, 37-й год не
за горами, - ехидно подумала я.
Единственное, чего я никогда не понимала, так это для чего нужно
было придумывать «шпионаж», «контрреволюционную деятельность»?
Чтобы потом Хрущев с трибуны верещал о жертвах судебного произвола,
что дела сфальсифицированы? Так они и были сфальсифицированы. Духу
не хватило товарищу Сталину признаться народу, что его ставленники
оказались обычными ворами? Или это он просто «валил» так
конкурентов?
Потратив кучу времени на осмотр «достопримечательностей», я
поняла, что до бабушки дойти не успею, если прямо сейчас не рвану.
Выделить еще один день в ближайшее время у меня вряд ли получиться,
да и пробежка до центра города далась нелегко. Почти 3 часа бега
трусцой, перемежающегося быстрой ходьбой, для моего организма —
чрезмерная нагрузка. Однако я снова побежала, чтобы успеть, и на
перекрестке улиц Малышева и 8 Марта, налетела на прохожего,
схватившего меня за шиворот.
- Куда ты несешься! Смотреть по сторонам надо!
- Отпустите, дяденька, пожалуйста, - запищала я. - Я случайно,
извините!
Подняла голову, и обомлела. Передо мной стоял тот самый
милиционер, только теперь в темно-сером плаще и смешном шлеме.
Ощепков, а это, несомненно, был он, аккуратно отодвинул меня в
сторону, буркнул недовольно:
- Аккуратней надо, - и вновь развернулся к своему собеседнику,
невысокому мужику в штатском. - Вот я тебе говорю, Игнат…