- По тебе видно, что ты –
чистая и добрая. И очень красивая! – добавил «будущий шейх» с придыханием.
- Лилия, вот ты где! –
позвала меня преподавательница, идем, продолжим танцевать!
- Лилия… - повторил
мужчина, будто пробуя мое имя на вкус. – Я же говорил, цветок! Снежная Лилия…
Но я его уже не слушала,
выбежала на сцену, начала танцевать. И ловила на себе восхищенные взгляды «сына
шейха» из толпы.
Но внезапно все
изменилось. Музыка оборвалась. Раздались крики и выстрелы. Мужчины в черных
масках, закрывающих лица, ворвались к нам.
- Бедуины! Бедуины! –
кричали тут и там.
Я видела, как в рассыпную
разбегаются мои подруги, а вот сама убежать не успела. Черная плотная ткань с
характерным запахом опустилась мне на лицо, и от удушливого смрада я потеряла
сознание.
Шесть лет назад
ЛИЛИЯ
- … - какой-то незнакомый
язык произносит гортанные фразы прямо над ухом.
Меня тормошат, брызгают в
лицо водой.
Я открываю глаза, и тут
же зажмуриваюсь.
Какое яркое солнце!!! Как
жарко вокруг! Хотя, жарко – это не то слово, описывающее происходящее вокруг. Обжигающе!
Будто я на раскаленной сковороде лежу.
Тут же привстаю. Голова
еще кружится. Меня чем-то опоили, и я совершенно не помню, как прошла ночь.
Вокруг, насколько видно глазу – во все стороны простираются барханы и пески. Ни
единого зеленого кустика, ни капли воды.
Вокруг меня привязанные
ноги верблюдов, и я сама, лежу в их тени, пристегнутая к ним длинной
металлической цепью.
Какой бред – отмечаю про
себя. Зачем меня связывать, ведь понятно, что я и так не убегу. Куда тут бежать?
В пески, чтобы изжариться под палящим солнцем, или умереть от жажды?
Рядом бродят закутанные в
светлые ткани, вместе с лицами бедуины, как их назвал кто-то вчера в панике. Я
не знаю, бедуины это на самом деле, или кто-то другой, но, беря во внимание
пустыню, верблюдов и их одежды, буду считать их условными бедуинами.
Один из них склоняется
надо мной, протягивает флягу. Мне страшно из нее пить, а вдруг еще какую
гадость туда подмешали?! Но жажда сильнее меня, и я пью… На вкус это
обыкновенная вода.
Едва заканчиваю пить, как
флягу тут же грубо забирают из моих рук, а меня закутывают в огромное светлое
полотно.
Я пикнуть не успеваю, как
меня отстегивают от верблюда, подхватывают, и уже закидывают сверху на него,
какой-то бедуин садится рядом, сжимая меня, и верблюд начинает свое медленное
движение, монотонное движение.