Насчёт высушенного вида Фрей не знал, зато насчёт питательности
– понял сразу. Оказавшиеся неожиданно приятными на вкус плоды
быстро насытили уставшего воина, и он снова достал флягу, вымывая
изо рта сладковато-терпкое послевкусие. Кромсатель же,
удовлетворившись тем, что Фрей забрал часть плодов, отошёл на
несколько шагов и сел на землю практически вплотную к озеру.
– Кто-то должен постоянно охранять сон остальных, – не глядя на
Фрея и, судя по чавкающим звукам, тоже пережевывая финики, невнятно
прогудел он. – Я буду первым. Разбужу тебя через несколько часов.
Так что…
Внезапно напавшая дремота не оставила Фрею никаких шансов ни
отказаться от предложения Кромсателя, ни даже хотя бы дослушать его
до конца. Он уснул, не успев проверить свой организм в состоянии
медитации, не успев лечь – всего лишь опершись о шершавый ствол
пальмы. Разумеется, Фрей не увидел, как к сидящему у озера крепко
сложенному мужчине приблизилась сначала золотошерстная росомаха, а
затем и чёрная, неестественно крупная змея, свернувшаяся кольцами в
каком-то метре от Кромсателя. А её копию, разве что гораздо меньше
и зелёного цвета, и вовсе не заметил никто. Убедившись, что её не
видят, змейка вильнула хвостом и быстро поползла прочь, – туда,
где, по убеждению Ро, находился спасительный север.
Огромное, колоссальное количество вещей в мире стоят того, чтобы
испытать их хотя бы раз в жизни. Вид заката над океаном, дуновение
свежего горного ветра на лице, запах распускающихся цветов, вкус
свежеприготовленной пищи, прикосновение женщины, звуки детского
смеха, – перечисление списка приятных ощущений могло бы занять
очень, очень долгое время. Дольше, пожалуй, занял бы только список
из ощущений неприятных.
Вид нищего, справляющего нужду посередине улицы. Дуновение ветра
со стороны солдатского нужника. Ожог, полученный от неосторожного
глотка слишком горячего чая. Пинок в причинное место от женщины, не
пожелавшей разделить радость любви. Нож, вонзившийся в спину или
живот…
К счастью, большая часть из этих вещей слишком малозначимы,
чтобы придавать им серьёзное значение. Ну а к остальным, – наиболее
неприятным, – следовало готовиться заранее.
Стук приближающихся шагов, мерный и гулкий, донёсся до ушей
Реншу гораздо раньше, чем их обладатель, со скрипом открыв дверь,
тихо, – как, по крайней мере, думал он сам, – оказался внутри
камеры. Камера, кстати, в некотором роде тоже была частью
подготовки к неприятностям: находясь здесь, в крохотной комнатушке,
соседствующей с десятками своих точных копий, разве что заполненных
скелетами замученных пленников, даже Реншу чувствовал себя неуютно.
Самую малость, разумеется, но даже это многое значило.