— То есть во второй раз у меня так не
получилось, потому что мана выходила через тонкий канал?
— Точно, а ты быстро
соображаешь.
— Всё равно не пойму, как двигать эти
каналы, а уж тем более делать из света плетения.
— Ну с первым во время медитации
разберёшься. Кстати, я бы тебе советовал именно в этот клуб
записаться. Видел внизу на доске, там столько фамилий, что уже
начали по бокам писать, — усмехнулся Макар.
— Ладно, а как нити делать? Можешь
объяснить простым языком?
— Просто берёшь и вытягиваешь свет, —
пожал плечами призрак. — Я бы показал, но вся моя магия ушла на то,
чтобы остаться призраком в этом мире.
— Хочешь сказать, что все призраки при
жизни были магами?
— Угу.
— Но что тогда происходит с
простолюдинами после смерти? И почему, если участь призрака ждёт
каждого мага, то их ещё не ходят толпы по городу?
— Мы можем уйти, туда же куда уходят
простые смертные. Но многих пугает неизвестность. Ведь доподлинно
неизвестно, что там. Я могу переродиться в новом теле, но и могу
исчезнуть, — с тенью печали рассказал Макар.
— Понятно. Как насчёт попробовать
создать магическую нить?
— Я могу подсказать, но всё равно нет
гарантии, что ты здесь всё не разнесёшь, — иронично подметил
он.
— Тогда объясняй. Мне слишком
интересно, — усмехнулся я.
Целостность комнаты меня мало
волновала. Да и максимум, что могло со мной случиться — это выговор
и запрет на выход в город на выходные.
Я сел на пол в позу лотоса и
сосредоточился, внимательно слушая объяснения призрака, как бравого
учителя, который знает хотя бы азы этой неведомой магии.
Мы начали с медитации, где я целый час
пытался заглянуть вглубь себя и ощутить эти неведомые каналы.
Однако ничего не выходило, и я начинал злиться.
Перед глазами была лишь пустота, а в
теле я не ощущал ничего особенного от слова совсем. Даже то тепло,
что мне удавалось почувствовать раньше, сейчас казалось
недосягаемым.
— Не работает твоя техника, — процедил
я, открывая глаза.
— А ты злись больше, — буркнул мне в
ответ Макар.
Я поднялся. Да чтоб еще раз послушал
этого призрака!
Мне было сложно контролировать свои
эмоции, что казалось странным. Словно это был давно пройденный
этап, к которому вновь приходится возвращаться. Особенно
злость. Она переполняла меня, заставляла сжиматься кулаки.
Я был настолько зол, что понимал — до
спортзала мне не дойти без драки. В таком состоянии стоит
кому-нибудь косо на меня посмотреть, и всё — пиши,
пропало.