— Там течение! Их тащит течением! — сплюнул хёвдинг.
— Значит, конунг растерял свою удачу! — отозвался Гуннстейн. —
Или их христианские жрецы колдуют!
Он единственный из всех нас мог говорить. Все остальные были
слишком заняты тем, что работали вёслами изо всех сил. Для болтовни
у нас не было ни времени, ни желания.
До моего слуха вдруг донёсся жуткий хруст, сопровождаемый
воплями и криками о помощи. Мы ничего не могли видеть, и даже
мгновения, чтобы обернуться и посмотреть, у нас не было, но я
совершенно ясно представил, как прекрасный лангскип разбивается о
камни, а его лебединый стан трещит и ломается под натиском волн,
смывая несчастных гребцов за борт. Выжить в таких волнах и в такой
холодной воде не сумел бы даже самый сильный пловец.
Кетиль грязно выругался. Потеха для саксов началась.
Вскоре треск послышался снова, второй лангскип тоже выбросило на
скалы. Хёвдинг жадно всматривался в море, вцепившись в фальшборт
так, что дерево почти хрустело под его пальцами.
— Гуннстейн, разверни корабль! — приказал он.
— Кетиль, это самоубийство! — крикнул кормчий.
— Это приказ, лопни моя печёнка! — прорычал хёвдинг. —
Выполнять! Левый борт, суши вёсла!
На этот раз передышку получили наши соседи, а мы продолжали так
же усердно грести, разворачивая снекку. Зато мы снова видели, что
творится с кораблями Рагнара. Оба лангскипа оказались разбиты в
щепки, на волнах болтались остатки такелажа, выжившие норманны
отчаянно цеплялись за любую плавучую деревяшку.
То и дело их накрывало очередной накатившей волной. Почти всех
из них тащило к берегу, на радость саксов.
— Я вижу его! Вижу Рагнара! Вон там, на бревне! — воскликнул
Кетиль. — Надо его спасти!
— Это безумие, Кетиль! — возразил Гуннстейн.
— Мы либо погибнем, либо он осыпет нас золотом за своё спасение!
— хищно ухмыльнулся вождь.
— Он отрубит тебе голову за то, что ты стал свидетелем его
позора! — крикнул старый кормчий.
— Гребите как в последний раз! — прорычал Кетиль, пропуская мимо
ушей все увещевания Гуннстейна. — Вперёд!
Но мы, и без того измученные этой безумной гонкой, при всём
желании не могли выполнить приказ хёвдинга. Мы могли только
попробовать отдаться на милость стихии, но дураков, чтобы повторять
судьбу лангскипов Рагнара, среди нас не нашлось.
— Уже поздно, Кетиль! Его выносит на берег! — крикнул
Гуннстейн.