Боль медленно отступала, а голову затягивал туман. Анна
хихикнула.
— Уже собираешься целоваться? — немедленно полюбопытствовал
Югор.
— Нет, еще рано. Расскажи мне еще про зубы. У птиц ведь нет
зубов? А как правильно: у рыбов нет зубов или у рыб нет зуб?
— У скворцов нет зубов, — сказал Югор весело. — Здорово я
придумал, правда?
— О! — раскрыла светлые глаза Анна. — У воробьев нет зубьев.
— Хм. У голубей нет зубей.
Они захихикали вместе, переглядываясь заговорщицки. Югор налил в
стаканы еще отвара. А потом все было как в том самом тумане.
Как ни странно, Анна проснулась бодрой и веселой, причем в своей
собственной постели и без халата. Интересно, Югор помогал ей
раздеться? Нет, на самом деле неинтересно. Она попыталась
вспомнить, что было после второго стакана, но не преуспела. Зубы не
болели, и это замечательно.
Анна оделась и спустилась в кухню, где уже вовсю хозяйничала
Мариэлла.
— Что тут было ночью? — сердито спросила она Анну. — Окно кто-то
распахнутым оставил, всю кухню мне выстудили!
Анна пожала плечами. Она не помнила, закрывал ли Югор окно.
— А это что значит?
Женщина ткнула пальцем куда-то вверх. Анна подняла голову и
поморщилась. С потолочной балки свисала натуральная петля,
связанная из двух поясов халата. В петле болталась утиная тушка.
Смешно.
— Я думаю, вопросы нужно задавать тааннету Югору, — дипломатично
сказала Анна. — Высоко. Только Крылатый мог дотянуться.
На мгновение ее охватило разочарование. Жаль, что она ничего не
помнит. Интересно было бы посмотреть на Югора с крыльями. Скорее
всего, он и халат для этого снял. В халате ведь нет разрезов для
крыльев? Или есть?
— На Филина это не похоже, — поморщилась Мариэлла. — Даже если
он напивается, то никогда не хулиганит!
— То есть вы считаете, что это я? — кротко спросила Анна. —
Залезла на потолок, украла из холодильной камеры утку, нашла где-то
еще один пояс от халата…
— На вас это тоже не похоже, — признала экономка, но тут же
оживилась:
— Но вы ведь Мэррил! От Мэррилов всего можно ожидать!
— Спасибо за то, что вы в меня верите.
Экономка отвернулась и что-то пробурчала себе под нос, а потом
спросила:
— Кашу будете?
— Да. Я в восторге от ваших завтраков, Мари. Сама я каши варить
совершенно не умею, всегда обходилась бутербродами.
— Это вы мне льстите, потому что хотите извиниться за утку, —
нахмурила брови Мариэлла. — Так, а тут у нас что?