– Но болит душа, когда над тобой смеются!
– Когда ты обижал всех, думал, что у них не болит душа?
Жеребёнок замолчал. Почти всю ночь он не спал, думал. Утром попросился в лес:
– Отпустите меня сегодня в лес, я дорогу знаю. Сам вечером вернусь. Я понял, почему стал розовым. Мне хотелось раздавить, растоптать солнечные закатные лучи, уж очень они были красивые!
Арго спросил сына:
– Ты уверен, что поэтому? Может, ты стал розовым, чтобы тебя было видно издалека и все знали, что ты недобрый зазнайка, что к тебе лучше не подходить?
– Я хороший! Это солнце виновато!
– А зачем тебе в лес? – спросила мама. – Солнце и здесь светит!
– Мне нужно лесное солнце! Я ему прикажу забрать розовый цвет и вернуть прежний.
Родители переглянулись, а потом отец грустно сказал:
– Ничего, сын, ты не понял! Сегодня в лес не пойдёшь, подумай ещё. Мы отпустим тебя, когда ты правильно самому себе объяснишь причины изменения окраса.
– Но раз вы знаете, подскажите мне!
– Нет, ты должен понять сам, если доброта ещё живёт в тебе…
Через три дня Азар понял, что неправильно вел себя и в лесу, и в табуне. Видя, как весь табун жалеет его, устыдился своего прежнего поведения.
На следующее утро родители отпустили сына в лес, а сами ушли на луг. Азалия не оставила своего жеребёнка без материнского наказа:
– Будь внимателен и осторожен, Азар! Не заставляй нас волноваться…
В лесу жеребёнок долго искал белку Проню, чтобы извиниться перед ней. А когда она простила Азара, прокатил её на спине до той самой поляны.
Он опечалился, потому что поляну трудно было узнать. Выглядела она раненой: поникшие цветы и примятая трава невесело смотрели в небо.
Напрасно звал Азар ёжика Клиша: тот так и не показал свой острый носик.
На следующее утро Азар привёз на себе упряжку Ослика. Хотя ему было тяжело и подкашивались от груза тонкие ножки, но целых две бочки воды были в его распоряжении.
Бережно поливал луговые цветы, кланялся им и извинялся. Пришлось не один раз привозить сюда воду… Слетались птахи, пили воду прямо из бочки, но Азар их не прогонял.
– Воды не жалко? – Ёжик Клиш уже не прятался от жеребёнка.
– Привет, Клиш! Мне ничего не жалко! Прости меня за то, что я угрожал тебе, грубил.
Клиш жеребёнка простил, он и Проня стали помогать поливать полянку, убирать засохшую траву.
Вечером, когда алая заря окрасила небо, Азар попросил прощения у солнца и зари за то, что хотел раздавить их, стереть такую красоту.