– Кроме того! – заговорщический тон Серёге неожиданно удался. – Только сегодня. Эксклюзивнейший товар.
Появились заинтересованные взгляды. Один… Другой… Десятый…
– Говорящий беляш!
Серёга достал из сумки полиэтиленовый пакет, в котором томился и потел мясной испариной его пленник.
– Чё, в натуре разговаривает? – спросил кто-то.
– Именно!
– Почём? – интересовался кто-то ещё.
– Тысяча рублей, – загнул Серёга. – Товар редкий, ребята. Штучный. Только для вас.
– А пусть скажет чё, – попросили гопники с недобрыми прыщами на лицах.
– Сейчас, сейчас скажет!
Пальцами Серёга сжал кулинарное изделие сквозь полиэтилен пакета. Там говорящий беляш оказался из соображений гигиены и товарного вида.
Беляш молчал.
– Сейчас, пацаны, сейчас, заговорит, – сказал Серёга.
Он давил и давил тельце кулинарного изделия. Мял его, как спортсмен выжимает свой кистевой эспандер.
«Ну говори же!»
– И где? – спросил самый неприятный из гопников. – И чё?
– Он так-то разговаривает, пацаны. Сукой буду!
«Задохнулся! Сдох! – мысленно взвыл Серёга. – Ну скажи что-нибудь, беляшик, миленький! Ну что тебе стоит?»
Беляш хранил молчание. А из взглядов людей, окружавших Серёгу, пропал всякий намёк на доброту.
– Братан, а что это ты только что пытался нам втюхать? – спросили Серёгу.
– Он говорил, вот буквально недавно!
Серёга уже давно проклял то мгновение времени, когда ему показалось, что беляш владеет навыками членораздельной речи. По морде Серёга Волков практически немедленно принялся получать при (редкий и печальный случай!) практически полном народном одобрении.
Мелькали руки, ноги. Серёга выл, изворачивался, прикрывал голову и зубы.
Кто-то потрошил его сумку. В открытое окно вагона посыпались пластмассовые букеты. В одном из них сработала кнопка «вкл.», и над железнодорожной эстакадой и протекающим под ней многополосным шоссе запищала песня:
Белые розы, белые розы!
Беззащитны шипы…
Обгоняя букеты, с эстакады падал и Санька Беляш. Он вывалился из пакета.
В пакете он отключился. Как перед третьей ходкой, когда менты делали из него «космонавта», натягивая на голову полиэтилен и лишая тем самым возможности дышать.
Розы над эстакадой
Волна холодного, пьяняще свежего воздуха обдала тело, и Сашка Беляш очнулся.
Первый мгновенный восторг улетучился, сменившись иллюзией полёта.
Которая за долю секунды трансформировалась в реальность падения.