Но даже в этот прискорбный период посмертного бытия у Беляша происходили важные встречи.
Всего их случилось три.
Встреча № 1
Первая важная встреча произошла через восемь лет, пять месяцев и девять дней после расставания Беляша с физической оболочкой.
В ареале бесплотного обитания Саши Беляша вдруг появились знакомые морды. Постаревшие, отъевшиеся. Лёха Рыжий и Федька Пень.
Они остановились около киоска «Беляши».
– А ведь здесь Беляша-то вальнули, – сказал Пень.
– Ага, – подтвердил Рыжий.
– А киоск как стоял, так и стоит.
– Так крыша у него какая!
Беляш-призрак многое мог бы об этом рассказать.
– А Беляш хороший вор был, правильный, – сказал Пень.
– Да базару нет, – подтвердил Рыжий. – Хавал по-простому, не в ресторанах. Оттого и смерть принял.
– Это да.
«Спасибо, пацаны! – думал растроганный Саша Беляш. – Спасибо на добром слове!»
Он бы и прослезился – если б было чем.
Но дальше пацаны вдруг испортили призраку настроение.
– А ведь это баба Беляшова его заказала, – вдруг изрёк Пень.
«Чего-о-о?» – взвыл ошарашенный полтергейст.
– Как так? – удивился и Рыжий.
– Не я придумал, мужики рассказывали.
«Ну-ка, ну-ка!»
– Она же всё бабло получила от Беляша. А потом года не прошло – замуж вышла…
«ЗА КОГО?» – взревел Беляш.
Пень словно услышал этот вопрос:
– И прикинь – прикол. За охранника. Славкой, что ли, звали…
Беляш чувствовал себя как встарь, на ринге. Когда ты выхватил по роже, и от нокаута отделяет какая-то незримая волосинка, и ты за неё цепляешься, и уцепиться не можешь.
Пень с Рыжим уходили. И говорили о нём, о Беляше!
«Стойте, пацаны! Стойте!» – кричал, завывал призрак. Но если бы они его слышали!
Саша Беляш распластался по невидимой стене. Он рвался, бился, изрыгал проклятия. Клетка находилась на своём месте.
Последствия встречи № 1
Шли дни. Сначала Беляш не мог поверить. Чтобы Лизка его заказала? Как так? Как вообще можно было такое придумать? Но затем, анализируя крохи информации, которые были в его распоряжении, сопоставляя их с собственными воспоминаниями, Беляш понял, что да – так оно и было. Лизка же посматривала на Славика этого – качка улыбчивого. Симпатию ему выказывала. А тогда, перед бассейном, они взглядами обменялись. А он – Беляш – о важном думал, значения не придал.
Времени для размышлений было в избытке. Беляш вспоминал. И сходил с ума. Косвенных свидетельств злоумышления Лизки было с избытком – и разговоры по телефону, и перепады настроения, и многие другие знаки. Всему этому Беляш, будучи живым, не придавал значения. Дурак! Дурак!