– А почему никого нет на улицах? – обратилась она к проводнику.
– Так без двух часов рассвет, – удивился он вопросу, – спят все еще.
– Круглосуточных магазинов здесь нет, – шепнул ей на ухо Ян.
Все остальные улицы и переулки тоже пустовали. Проводник повел ребят мимо домов, фасады, которых были искусно украшены цветным стеклом, затем они свернули на улицы, где нестройной вереницей тянулись домики попроще: богатое оформление здесь заменял плющ, обильно разрастающийся по фасадам. На флигелях сидели разноцветные птицы и с интересом разглядывали ребят.
– Скажите, а птицы, почему не спят?
– Птицы? Скажете тоже, они же стражники, – отвечал проводник, удивляясь, что приходиться разъяснять такие очевидные истины.
Странная компания еще довольно долго шла мимо поразительных строений, являющих собой невообразимую смесь романо-готического зодчества и пряничной русскости. Один из домов был весь в плесени и источал столь тошнотворный запах, что Дею замутило, а Ян остановился и с явным интересом принялся разглядывать его.
– О! Прошу вас не надо на нее смотреть, она этого не любит, может сильно рассердится, – с волнением лепетал проводник.
– А чей это дом? – любопытствовал Ян.
– Много будете знать, молодой человек, сон расстроится! – с явным недовольством заявил проводник. – Мы почти пришли.
Последняя улица, по которой они шли, оказалась самой удивительной. Строения на ней были преимущественно прозрачными, но на стеклянные не походили. Казалось, будто на каркас натянули огромный мерцающий пузырь. К тому же создавалось впечатление, что дома шевелятся.
– Готов поспорить, что эти дома живые, – шептал Ян, проходя мимо одного из них.
– Не говори глупостей, – одернула его Дея. – Это из-за освещения создается такое обманчивое впечатление.
Она выглядела раздраженной, но в действительности злилась на то, что Ян озвучил ее собственную, пугающую догадку.
В конце концов, эта улица привела их к широкому тракту, а тот, в свою очередь, к ограде, замысловатый орнамент которой, сплетался из кореньев. Проводник остановился у ворот и залязгал своей огромной связкой ключей, но вовсе не для того, чтобы снять один из них: он искал в кармане платок. Достав измятый кусок сероватой ткани, он протер ладонь и приложил ее к тому месту, где полагалось быть замочной скважине. Только теперь Дея заметила, что вместо отверстия для ключа, там была вмятина, повторяющая силуэт человеческой руки, правда, более крупной, чем пятерня проводника.