– Достал?
– Что?
– Луну.
– Кто?
– Жираф.
– Конечно. Жирафу достать луну – раз плюнуть. Он же очень высокий.
– И он плюнул и достал?
– Ну вот, ты и сам все рассказал. Молодец!
По Диминой мордашке уже несмело гуляла улыбка, извивалась между слезинками и по дороге их высушивала. И, в конце концов, улыбка осталась, а слезы ушли. Наверное, высохли совсем.
Как, интересно, Гена это сделал? Что такого он сказал Димочке, что тот перестал плакать? Почему я так не умею?
Все последующие сорок лет нашей с Геной совместной жизни я только и делала, что задавала себе эти вопросы по разным поводам: как он это делает? Как ему всегда удается быть спокойным, мудрым и справедливым? Почему Димочка его всегда слушается? И почему я так не умею?
* * *
Мы знали друг друга с первого курса института. Он ухаживал за мной, но как-то сдержанно, ненавязчиво, и с любопытством наблюдал за тем, как я справляюсь с кавалерами, коих было вокруг меня немало. На фоне шумной, веселящейся студенческой, как теперь говорят, тусовки, он очень выделялся. Был несуетлив, любим однокашниками, и его всегда внимательно слушали. Классно играл в футбол, собрал великолепную футбольную команду, и играли они, как правило, во время сессии. Таким образом расслаблялись. Экзамены сдавали всегда легко, без троек. Никогда никаких проблем с учебой. Как успевали? Понять невозможно.
Дружить умел по-настоящему, друзей своих любил, был добр и внимателен к девушкам, ко всем одинаково. Кроме меня. Меня он любил. И когда в 19 лет я выскочила замуж за Диминого отца, не показал никак своего огорчения, был по-прежнему со мной приветлив, но никогда больше не проявлял своих чувств. В нем было море достоинства.
Знаю только, что все семь лет моего замужества и следующие шесть, когда я жила вдвоем с Димой, он не терял меня из виду и много чего про меня знал. Потом жизнь свела нас снова. Навсегда.
* * *
– Смотри, по-моему, это Генка.
– Где?
– Да вот, стоит за столиком и продает книги.
– Не может быть!
Мы с моей закадычной подружкой шли в метро по таганскому переходу. За раскладным столиком, на котором стопками лежали книги, действительно стоял Гена и курил в рукав.
– Дайте, пожалуйста, эту книгу.
Гена, не глядя, придвигает книгу мне.
– Нет. Пожалуйста, эту же, но другой экземпляр.
Гена удивленно смотрит на нас.
– Боже мой! Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь?