За Верно понимаемым Уважением к Себе и ость русская придет.
Лишь добрая слава («слов» «любви» к «аз» «ведению») в веках хранится и посему огонь уважения в памяти. Еще А. С. Пушкин писал «Неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности. Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, не уважать оной есть постыдное малодушие.» Защищать же бесстрашно есть внутренняя тяга только чистое и светлое.
«Кириллица» есть завет наших предков, первая дверь в завет тот через добро и веру православную.
Фита связана с энергиями, энергии связаны с пониманием слов и их чувственной передачей. Отсутствие человеческого общения и речи как таковой исключает какое-либо учение об энергиях. «Цы» (положительная природная энергия) рождает «ви» (жизнь) и следующее на данной основе развитие, усиление «цы». Энергия «цы» по сути своей чистая и умиротворенная энергия, вообще очень чувствительна к переменам и сочетаема только лишь с разумом.
Современный русский язык, именно русский, а не коверканье его переозвученными иностранными словами, все еще тот самый могущественный, тот самый, что корнями уходит в кириллицу. Связь времен не разорвана, однако кажется обратное. От того кажется, что, как то бывает, со временем «благими намерениями» письмо приведено к благозвучию. Обратимся к тексту «Песни о вещем Олеге», где слово «смьрть» («смьрть было взяти» в прошедшем времени) – результат потери (умягчения) способности здоро'во «мыслете» – в написании однозначно и как и подобает без «есть» (что совсем не означает произношения без звучания буквы «есть», потому как не отрицалась вовсе). Сегодня пишется как слышится, но люди разумны в стремлении восполнить истину смыслового наполнения понятий и дополнено до исходной сути известной мыслью «Когда мы есть – смерти нет» (Эпикур, до н.э.).
Раннее письмо давало понимание. Теперешнее письмо уже требует высокой культуры и духовности, дополняющей (от окружающего «добра») и восполняющей (от «веденья» «слова») введенные пробелы, но когда первые потеряны (переложение на современный текст вносит местами бестолковость), то даны истоки понимания, как спасительная почва. Еще Лев Николаевич Толстой говорил в сравнении: «…мы перед древними, перед их глубоким, серьезным, незасоренным пониманием жизни». И именно