– Что вы все на меня окрысились? – возмущается Валя. – Как будто я вам враг какой-то.
Ее особенно колет слово «серьезное». Что же он раньше-то про серьезность ничего не говорил, даже не намекал? Может быть, тогда бы и она себя по-другому вела, уехать не стремилась. А то все самое главное почему-то всегда выясняется, когда уже поздно что-то изменить. Так, наверное, о том, как все тебя любят и уважают, узнаешь только тогда, когда помирать начнешь. Лежишь на кровати под белой простыней, а вокруг тебя собрались друзья, о которых ты раньше и не задумывался. И все такие хорошие слова о тебе говорят:
– Вот, если бы не болезнь, то мы бы с тобой в Крым поехали. Давно собирались. Да вот не получилось.
– А мы, – говорят другие, – хотели тебе холодильник подарить. Но теперь, видать, уже не судьба.
А ты лежишь и думаешь:
– Где ж вы до этого были?
– А кто это «все»? – цепляется за Валькины слова Пашка и смотрит на подругу почти со злобой.
– Кто? Никто! Ты, например, – огрызается Валя, очнувшись от философских размышлений.
– Нет, постой, ты сказала: «вы все». Кто все? – в голосе Пашки чувствуется закипающая обида.
– С Танькой я разговаривала об этом, – с неохотой выдавливает Валя. – Она моя лучшая подруга. Спросила ее мнения.
– Сначала ее, а потом уже мое, да? – возмущается Пашка. – Так? Я у тебя на последнем месте?
– Нет, не на последнем, – бурчит Валя. – Я тете Поле еще ничего не говорила.
– Ага! – почти с радостью от того, что его обида явно оправдана, фыркает Пашка. – На предпоследнем, значит? Прекрасно. И что ты от меня ждешь? Что я запрыгаю от восторга, да? Вроде все нормально было. У нас с тобой, я имею в виду. И вдруг ни с того ни с сего…
– Почему же ни с того ни с сего? – извиняющимся тоном произносит Валя. – Я над этим долго думала…
– А что же не поделилась-то раньше? – обрывает ее Пашка. – Может, я бы и понял.
– А сейчас – нет, не поймешь? – злится Валя и добавляет, вспомнив свои недавние размышления о бренности бытия: – Я не помираю пока. Вполне можешь понять, если захочешь.
– Так времени у меня нет на понимание, не дала ты его мне, – пожимает плечами Пашка. – Просто поставила перед фактом. Прощай, мол. И все дела.
– Почему сразу прощай? Давай вместе поедем? – со слезой в голосе выдавливает Валя и, вспомнив об аргументе Сашки, добавляет: – Ты же не рыбачишь.