Уже через несколько часов жизнь вошла в своё обычное русло. Родители, убрав всё в дом, засобирались на работу. Я пошёл на практику, которую не отменили бы даже если бы от школы остались одни щепки.
Все пытались делать вид, что ничего не произошло, о случившемся старались не разговаривать. Я заметил, что на меня обращают больше внимания, чем раньше, но в открытую ничего не говорят.
Киры среди восьмиклассников не было, в тот день она не пришла. Не пришла и на следующий день. Потом я узнал, что её младшего братика во время землетрясения завалило брёвнами. С переломами его отвезли в районную больницу.
Я увидел её только в начале сентября. Кира шла мне навстречу по пустому школьному коридору. Такая же маленькая, такая же хрупкая, но с решительным, смелым и уже совсем недетским взглядом.
Я понял, что моё сердце в этот момент готово было выпрыгнуть. Дыхание перехватило от волнения. Я ждал, что она хотя бы улыбнётся мне, но Кира, опустив глаза, молча прошла мимо. Я знал, что другие девочки на её месте бросились бы мне на шею в этот момент, но мне понравилось бы это куда меньше, чем её стыдливо опущенный взгляд и молчание, которое говорило больше всяких слов.
То, что она стесняется и не решается сказать мне даже «Привет!» для меня много значило. Я понял, что по-другому она, моя необыкновенная девочка, поступить не могла.
Теперь мне казалось, что я стал видеть и встречать её чаще, чем раньше. Судьба странным образом сталкивала нас почти каждый день, словно проверяла на прочность. В школьных коридорах, в магазинах, на самых дальних улицах посёлка, у единственного колодца с родниковой водой, – куда бы я ни пошёл, я знал, что встречу её.
Каждый раз, выходя на улицу, я обещал себе начать разговор с ней, понимая, что первый шаг должен быть за мной. Я никогда не отличался робким поведением, но при виде Киры не мог вымолвить и слова.
Что-то заставляло биться сердце чаще. Что-то сковывало мои движения и заставляло забывать обо всех обещаниях, данных самому себе, не замечать никого и ничего вокруг. Это что-то толкало нас друг к другу, а затем снова разделяло на дни, ночи и километры.
Кира улыбалась, замечая моё смущение, но по-прежнему молчала. Вскоре я понял, что единственное, что мне нужно – просто видеть её. Изредка. Случайно. В любую погоду, в любой день недели, в любом месте. Знать, что она рядом, что ходит под одним и тем же небом, по одним и тем же улицам… Что она просто есть.