Был я нетрезв, Вы были пьяны,
и я поверил Вам, увы.
Я был лишь Ваш. Все ночи дни
согреты страстью, ревностью из-
гажены. И тело столько виз
навыдавало Ваше – ни
вспомнить, ни забыть, ни счесть уж.
Да и не надо в Пифагоры.
Считать всё то, что сперли воры,
смешно. Душе хотелось в душ.
Ушли Вы в дождь, я в сильный ве-
термометр градус верный пока-
зал рукоплескал, и в такт хлопкам
качались тучи на Неве.
Ныряли чайки с криками «еда»
в таком гастрономическом азарте,
что захотелось как кошачьим в марте
не только есть, но и услышать чьё-то «да».
Чего-то не хватало летом поздним.
Возможно, Вас, как замыканья проводам,
всё остальное кипятильник и вода.
Из ниоткуда каламбур возник:
«К чему задаром пропадать?» (особенно
теперь, когда мы розня).
Любовь опасна, когда в розни-
цу. А оптом это даже не беда.