– Кого первого родного увидишь тот и помрет! – предупредила старушка и ушла.
Подходя к дому, Анна услышала плач старшей дочери и сердце сжалось в страхе, слова предупреждения крутились в голове. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть на дочь и тут ее напугал муж, вернувшийся с работы раньше времени. Она от неожиданности взглянула на него. И вот теперь острое чувство вины гложет ее. Но могла ли она сделать выбор? Нет конечно! Жизнь идет к одному концу, только дорожек много. И если суждено ему было, то не ее это вина. Только проклятье бабки Юлиана заставляло ее желать собственной смерти все сильнее и сильнее.
Холодно…
Укрой мне плечи и чашку чая с сахаром налей.
Мне многого не нужно, просто теплый вечер
и пару искренних друзей.
Лишения жизни я приму смиренно,
Когда-нибудь закончатся они.
О чем поговорим? О сокровенном…
О боли, о потерях и любви.
Покушать бы… Жаль хлеба нет.
Вкус масла лишь в воспоминаниях.
Сестрёнке отдала обед.
Пусть она крепко засыпает.
Вчера соседка угостила чем-то,
Вроде для собак.
А мне понравилось…
Хотя и странно,
Они такое сами не едят.
После пожара, в котором сгорели все вещи и документы, Анна с дочерями переехала в выделенную им от совета квартиру в двухэтажном доме без мебели и отопления, так называемый «Шанхай». Два двухэтажных обшарпанных дома смотрели друг на друга фасадами и посередине был маленький дворик, поросший конотопкой и с одной единственной песочницей и качелями для детей. Бабка София, мать Анны, помогала, чем могла, но этого было недостаточно. Вдове было стыдно просить что-либо, да и выговаривала старуха за каждый кусок хлеба. Соседи в так называемом «Шанхае» были все пьющие или многодетные, или пьющие и многодетные, да давно спившиеся старики. Однако радовало большое количество детей, с которыми девочки могли поиграть.
В попытках заглушить горе, вдовствующая Анна пристрастилась к алкоголю. Каждый вечер, после работы, она забирала детей от своей матери и выпивала пару рюмок для крепкого сна. Во сне к ней приходил муж и корил в своей смерти.
Соседка Наташа, многодетная мать семерых детей говорила, что это просто муки совести и нужно простить себя. Ведь она не виновата, что муж её пил, не виновата, что он закурил в постели (именно такое заключение дали пожарные). Никто и не мог подумать, что такое мог сделать маленький ребёнок, уставший от побоев отца.