Потому что на двоих всегда меньше ноша, чем на одного. И в переноске тяжестей, и в понимании своих желаний.
И, гораздо проще быть грубой стервой, дорожной проституткой, вернее – выглядеть, вести себя так, нацепив этот костюм на тело, а роль – на мозги…
Чем открыть свою душу другому. Подарить кому-то радость общения, прикосновения, близости…
Проще. Удобнее. Вернее.
А вот – счастливее-ли?
Примерно такие слова я говорил этой малолетней Дуре. Предварительно застегнув свою ширинку…
Пообещав, что если ещё раз встречу в такой же ситуации, то исполню всё как предлагалось. Без оглядки на возраст и бездонную чистоту глаз…
И задумался.
Когда увидел, как она счастливо машет со своего балкона. С благодарностью.
Может, поверит, что есть ещё вокруг люди, способные окрашивать мир в радостные тона. И для себя, и для других.
А не только те, другие…
Которые мажут всё в серый…
Ну хорошо, мы на нашей планете…
Она постоянно соглашалась с моим мнением, что мы с ней с «одной планеты», но это был лишь оборот речи, образ, и я никак не думал, что когда-нибудь попаду на эту самую «планету».
Ну…
В начале 21 века, в развитии теории информационного поля…
Почему бы и нет? Почему бы и не предположить, что это возможно…
Рассуждал я, лёжа на боку, неудобно упёршись правой рукой-лапой в землю.
– Эй, гербер! Или как там тебя! Попытался я начать что-то узнавать.
– Тихо! Не ори! Вдруг прозвучало прямо возле меня.
– Что-то приближается. Ещё тише сказала она.
Да, и я тоже начал ощущать какие-то толчки в земле, на которой продолжал лежать своим, видимо, прилегающим к земле телом.
– Ага. Пожаловали! Прогремело откуда-то совсем сверху.
Мои бока сдавило чем-то мощным и сильным, и я начал видеть только голубовато-серую стену, или это было небо, или это были какие-то декорации. Не было ощущения движения, хотя я осознавал, что если меня оторвало от земли, то я должен подниматься куда-то вверх.
И тут я увидел лицо. Прищуренные глаза внимательно разглядывали меня. Несуразно длинные и кудрявые волосы, прикольная борода и усы, опоясывающие совсем уж маленький рот, голубые глаза и морщины вокруг глаз. Мужчина, лет 50, но такой огромный, что я подумал, будто он сейчас откусит мне голову.
– Так ты и есть… этот… который не верит? Толи утвердительно, толи вопросительно сказала голова.