– Это тебе кто сказал? – ехидно улыбнулся Свиридов. – Товарищ майор сказал? А еще он сказал, что тот чудак по-французски с нами говорил. Этому ты тоже веришь? А я так сомневаюсь. Тут, может, до пограничной зоны еще километров пятьдесят! Просто нас, салабонов, стращают, чтобы бдительность не теряли. Может, это вообще специальный такой город – для игры в пейнтбол! А что? Вон целые корабли в море топят, чтобы дайверов развлекать. Может, и здесь так?
Ванькины слова меня злили. Во-первых, потому, что возразить было нечего. А во-вторых, просто хотелось спать.
– Ну и что ты собираешься делать со своими сомнениями? – устало спросил я. – Пойдешь и скажешь Томилину, что он врет?
Ванька пожал плечами:
– Зачем? Пусть врет, если ему нравится. Красиво даже выходит. Только задешево меня не купишь. Я вот пойду и проверю, что там за французский легион и что там за сектор у них такой!
От неожиданности мне даже спать расхотелось. Я тоже уселся на койке.
– Ты что, сдурел?! Как это ты проверишь?! Когда?!
– Да прямо сейчас! – Ванька принялся натягивать штаны. – Ну, чего сидишь? Одевайся!
– А я-то здесь при чем?!
– Ссымневаешься? Ну правильно. Я и один схожу. Только уж тогда не говори, что вру! Будешь каждому слову верить, как проповеди отца Романа!
– Не дождешься! – сказал я и тоже начал одеваться.
4
Ночью город был еще мрачнее, чем на закате. Вообще на человеческое жилье не похож – ущелья какие-то, а не улицы. Мало того что тихо, как на ватном складе, так теперь еще и тьма кромешная, какой вблизи жилья сроду не бывает. Фонарик-то мы из дневальной тумбочки сперли, но толку от него здесь, как от свечки в чистом поле – все равно дальше своего носа ни черта не видно.
– Ох, напоремся мы на патруль, – вздыхал я.
Мне было холодно и, откровенно говоря, страшновато. Правда, спать больше не хотелось. Хотелось самому себе морду набить – за то, что согласился на Ванькину авантюру.
– Ничего, – шептал в темноте Свиридов. – Не убьют, поди. Ну, зарядят в лоб пейнтбольным шаром, подумаешь!
– Тебе-то, конечно, без разницы! – огрызаюсь потихоньку, – А у некоторых во лбу не только кость!
Ну, кость или не кость, а иду за Ванькой, не бросать же…
Вот и перекресток тот прошли, где французов встретили.
«Этот сектор больше не может считаться безопасным».
А в чем опасность-то? Заминирован он, что ли?