«Надо придумать себе героя, – решила я. – Вот, например, такого, как Абдулов в «Обыкновенном чуде».
Все последующие дни я мысленно влюблялась в актера. И когда на следующей репетиции вышла на сцену с накопленными чувствами, у меня постепенно стал вырисовываться сценический образ.
Появились совершенно другие интонации, когда я рассказывала о своем возлюбленном на сцене. А на показе разыгралась так, что рванула за кулисы якобы «вешаться» так отчаянно, что зацепилась на лесенке подолом юбки за деревянную ступеньку и рухнула кульком за задник.
Из зрительного зала людям было не видно, что я так позорно грохнулась и валяюсь вверх ногами. А меня просто душил смех от комичности ситуации и только что пережитых на сцене эмоций.
– Ты живая? – подползла ко мне Верка, – А то мы тут подумали, что ты убилась.
– Жии… иии.. ваяя! – еле выдавила я из себя, и поползла к проходу на четвереньках, путаясь в злополучной юбке.
С этим задником позже была другая история. Сцена в училище была самодельная, приспособленная. Просто в части зала сколотили помост, повесили по бокам кулисы. Выход был только, с одной стороны. Попасть в другую часть кулис можно было, протиснувшись осторожно между стеной и задником.
Чтобы менять реквизит и декорации для разных отрывков, приходилось перед показом делать технический прогон, чтобы в закулисной тесноте перестановки были незаметными.
Перед показом мы «зарепетировались» допоздна. Все уже валились с ног. В стареньком, тогда еще не отремонтированном зале, из многих кресел повыпадали сиденья. Мы их складывали рядами в проходах и заваливались подремать.
Наконец, репетиция отрывков закончилась и, несмотря на поздний час, технический прогон был необходим.
– Так, – серьезно сказала Елена Львовна, – У кого есть задний проход?
В зале и за кулисами никто не шелохнулся. На помощь пришла Светлана Арнольдовна. Она провозгласила фразу более громогласно:
– Мы еще раз спрашиваем, у кого есть задний проход?!
Кто-то из лежачих в зале ехидненько хихикнул. И тут до всех дошел двойственный смысл данной фразы. Хохотали все так, словно, ни у кого усталости и не было вовсе.