Повести и рассказы про то… и не только - страница 4

Улыбка не сходила с уст девушки. Словно Райская птичка порхала она по неродному дому, желая угодить своим новоиспечённым родичам. Справиться с делами домашними, покуда мужчины в поле. А уж как придёт муж её домой вечером поздним, там и глаза у неё засветятся светом любовным. Муж относился к ней очень ласково и нежно, словно боялся спугнуть дикую горлицу. Жить бы так вечно, да ни менять ничего, но почувствовала она однажды, что под сердцем её, живая жизнь зарождается, теплом своим с ней делится. Поняла она и прочувствовала женское счастье в полной мере. Кровиночка её любимого Алёшеньки под сердцем зреет. Носит она в чреве своём, сокровенное чадо. Радости её не было предела, и вместе с ней радовались её любимые сердцу люди. В положенный день и час, испытав тяжёлые страдания, родила на свет долгожданное дитятко. Лёгкое – словно дуновение ветерка, светлое, будь-то облачко небесное, нежное как весенняя листва. Глазами голубыми в поднебесье вглядывается, ресницами чёрными с птицами певчими взлететь пытается, голосом своим ранних петухов будит. Чудесная девочка Марианна появилась на свет среди лучезарной заботы и любви своих родителей.

День за днём пролетали в делах да в хлопотах. Где та горделивая, дикая девушка, которая любила бегать по полям собирая целебные травы вечером, удобно устроившись под крышей сарая, смотреть на звёзды убеждая себя, что это и есть та жизнь, которую она ни на что не променяет? Злата очень изменилась, стала более, сдержанней, осмотрительней. Забота о дочке многому её научила. Никто не сможет уберечь от беды ребёнка, как родная мать. И она глаз с неё не сводила, стараясь не допустить беды да оказии всякой. А Марианна в ответ обсыпала её улыбками, объятиями и поцелуями.

И опять, Злате, захотелось остановить время, и навсегда остаться в этой жизни не желая ничего менять, но в одну из тёмных ночей, разбудили их крики страшные, да отблески огней в оконцах. Поднявшись с постели, увидала молодая женщина, как метаются по дому её маменька и папенька по мужу, как муж её – Алёшенька помогает вещи через окно на улицу выкидывать. Сердце её холодом охватило. Ноги слушаться не хотели. Страшное предчувствие сковало её тело. Но посмотрев на беспечно посапывавшую в колыбельке Марианну, Злату словно подкинуло вверх. Быстро вскочив, она стала вместе со всеми собирать вещи. Осторожно обхватив спящую дочку обеими руками, уже хотела выйти на улицу, но родители её остановили; -Вы с Алёшей подождите нас за сараем, и выйдете через скотный двор, а мы тихонько выйдем и околицей к вам придём, да сидите тихо, пока всё не стихнет. Выбежали они с Алёшенькой за скотный двор, спрятались в заросли кустарников, словно зверьки затаились. А темноту ночи разрывали крики страшные и стоны людей, казалось, что кара небесная спустилась на их селения. Языки пламени выскакивали из глубины ночи. Лишь маленькая Марианна спокойно спала на руках испуганной матери. Алёшенька вглядывался в темну, ожидая прихода родителей. Но сердце сыновне не выдержало, отпустил он руку жены своей, и быстрым шагом пошёл в сторону дома. Перепуганная Злата была словно во сне. Что происходило, плохо понимала. Одна мысль стучалась в её голове: – Беда пришла, ей надо уберечь дочку. Муж – Алёшенька со своими родителями затаился, они найдут друг друга, когда утихнут крики людей, и не будет в их селении этой беды, которая причиняет им столько горя. Очнулась она утром, солнце стояло высоко. Марианна губами искала мамкину грудь. Рядом никого не было. Птицы голосисто насвистывали, стрекозы и бабочки мирно облетали распустившиеся растения в поисках пыльцы. Одинокий крик петуха разрезал густую тишину воздуха. Материнский инстинкт взял вверх перед страхом неизвестности. Она решила в первую очередь накормить дочку, потом пойти посмотреть, что и как в селенье. И конечно обрадовать своих родных тем, что с ней и дочкой всё в порядке. Они будут очень рады. Покрепче обхватив успокоившуюся дочку, Злата вышла из своего убежища и направилась к воротам своего дома. Глядя на тела погибших людей, которые ещё ночью были живы, которых она любила, и её любили, заставляли её не верить собственным глазам. Порубленные, истерзанные лежали они у родного дома. Муж её – Алёшенька, держал в руке деревянный прут, возможно, пытаясь защитить своих родителей от непрошеных, злых людей. Сев на колени рядом с ним, она впала в забытьи. Помутилось у неё всё в голове. Словно тучи чёрные застелили сознанье её. Сколько она пробыла в этом состоянии, ей было неведомо, но опять она почувствовала сквозь сон настойчивые призывы дочери. Вновь её Марьяна взывала к жизни и требовала этого же от матери. Где взять силы, чтобы встать на ноги? Где взять силы, чтобы захотеть жить? Она повернула голову в сторону её родного дома. В этой стороне стоял смрад догоравшей избы, никого из людей она на улице не заметила. Почему-то вспомнила, что когда-то будучи маленькой, она заблудилась в лесу, ощущения страха перед мощью лесных чащ охватывало её, но там была надежда, а сейчас было страшнее. Надежды не было. Всё что было ей близко и дорого лежало у её ног безжизненно глядя в небо. Лишь маленькая Марианна толкала её своими рученьками в грудь, призывая обратить на себя внимания. Вокруг были дома, но люди лежали на земле. Скот из домов исчез, лишь курицы и петухи беззаботно бродили, ища себе корм.