Если уж кто и вправе выказывать недовольство фильмом, так это русские. Потому что в фильме их пращуры изображены покорными и бессильными жертвами. Все они – от князя до последнего полоняника – в полной власти татар, осознают это и не очень-то тяготятся своим положением. Да и особой ненависти к ордынцам они не испытывают, зато ежеминутно готовы вцепиться в глотки друг другу. Раб-истопник Василий (Алексей Шевченков), которому жить осталось не больше месяца, как и прочим его товарищам по несчастью, шипит на святителя Алексия, загнанного в адскую подземную кочегарку: из-за тебя, дескать, «поганые» стали убивать рабов.
Для справки: события, о которых идёт речь в фильме, имели место в 1357 году. Через двадцать с небольшим лет (11 августа 1378 г.) покорные русские данники Орды раскатают воинство мурзы Бегича на речке Вожа. А два года спустя (8 сентября 1380 г.) произойдёт Куликовская битва, до сих пор вызывающая скрежет зубовный у евразийцев всех мастей. А были и менее знаменитые сражения, где «жалкие» русские били «непобедимых» ордынцев… Впрочем, мы отвлеклись. В фильме русские – точнее, подданные князя Московского – не могут и помыслить о соперничестве с Ордой. Москва в фильме – это даже не «большая деревня», а просто деревенька. Каким контрастом является Сарай-Бату, вырастающий прямо из воды, подобно скале! Да, это обитель зла, форменный Барад-Дур – но он, чёрт побери, велик, по-настоящему велик!
Конечно, у евразийцев есть повод для недовольства. Посмотрев «Орду», многие не в меру толерантные граждане по-новому взглянут на трудолюбивых мигрантов. Сегодня вы умиляетесь, глядя, как они подстригают кусты и подметают улицы, а завтра эти «бесправные и забитые» получат оружие и доходчиво объяснят менеджерам среднего звена, где их место в великой континентальной цивилизации. Айда, поган урус, кизяк таскай, баню топи, чтобы уважаемые люди отдыхали, кальян курили!.. Впрочем, не будем развивать эту тему, потому что Центр «Э» не дремлет, да и либеральные правозащитники не зря получают гранты. Sapienti sat.
«Околофутбола» – одна из немногих картин, посвящённых ультраправой субкультуре, созданная, во-первых, со знанием дела, а во-вторых – не то что с сочувствием, а с явным одобрением образа жизни персонажей.