– От одиночества? – переспросила его спутница и наивно хлопнула ресницами.
– Да, я очень одинок по жизни. В сущности, я никому не доверяю, увы… А одиночество, как известно, делает из человека зверя. Вот собаки и реагируют.
– Давайте тогда свернем с аллеи, – предложила женщина. – Я не хочу, чтобы моего Повелителя загрызла у меня на глазах какая-то бешеная Жучка.
Они, и вправду, свернули с аллеи и стали пробираться чуть ли не на ощупь, куда-то в темноту, откидывая от себя ветки кустов и деревьев.
– Через тернии к звездам, – ухмыльнулся Повелитель, придерживая одной рукой шляпу.
Скоро парочка вышла к невысокой из красного кирпича кладке. Это был монумент, сохранившийся с советских времен, в виде ракеты, как бы вылетающей из чаши бассейна. Алюминиевые листы, судя по всему, украли охотники за цветметом, и сейчас от нее остался лишь ржавый металлический остов. В лунном сиянии он напоминал очертании Эйфелевой башни. Вода стояла в чаше где-то наполовину. Пахло тиной. Послушная Незнакомка даже видела однажды, как мальчишки тут сидели с удочками и что-то ловили. Власти давно обещали жителям района навести порядок, но дело так и не трогалось с мертвой точки, а пока тут квакали лягушки и плавали утки.
У этого остова Повелитель вдруг обнял Незнакомку и поцеловал. Она не сопротивлялась, давно ждала этого и, обхватив мужчину за плечи, трогая его лицо, закрыла глаза. Он был выше ее, и она, словно повиснув на нем, для удобства согнула ножку в колено и элегантно приподняла ее назад каблучком вверх.
– Так Вы и, правда, послушная? – спросил он, расстегивая несколько верхних пуговок на своем френче.
Послушная Незнакомка понимающе улыбнулась. У нее у самой на всякий случай в сумочке были презервативы. Ей показалось, что Повелитель замешкался, и она прижалась к нему вплотную, чтобы успокоить.
– Если, позволите, я все сделаю сама.
Сейчас она готова была отдаться этому человеку, и ей хотелось немного проникнуться к нему, словно, полюбить на минуту, почувствовать его доброе сердце. В какой-то степени он ей нравился, как мужчина. Не грубый, аккуратный, с какой-то долей почтения и спокойствия. Спокойствия ей явно не хватало, в глубине души она волновалась, переживала, иногда озираясь по сторонам, боясь, что кто-нибудь заметит их. И хотя здесь у пруда было темно, но свет от фонарей все равно просачивался сквозь крону деревьев, и их силуэты могли быть заметны с дороги. Послушная Незнакомка была на две головы ниже. Она смотрела на Повелителя взглядом полной смиренности и даже испуга, как смотрит на грозовое черное небо застигнутый в поле путник.