— Отлично, — покивал он.
— Скажите, Денис Евгеньевич, этот человек, что был у вас до
меня, он от Седого, так? О нем говорил Косой?
Начальник разрешительной системы поджал тонковатые губы, сузил
глаза и ничего не сказал.
— Я же знаю, что от него.
— Ко мне ходит много людей по разным вопросам, связанным с
лицензированием оружия, — проговорил Сидоренко.
— Этот не похож на охотника. К тому же я его знаю. Знаю, что он
связан с Седым. Это Саша Шелестов. Мы хотели открыть Оборону
вместе, но позже выяснилось, что он работает на Седого, а Седой
собирался, скажем так, присвоить мое агентство себе. Я пресек его
попытку. Так что скрывать от меня цель его визита нет смысла.
— А че ж ты тогда спрашиваешь? — Хрипловато спросил
Сидоренко.
— Хочу быть уверен, что Седой начал действовать.
— Начал, но закончил, — ответил начальник разрешительной
системы. — У них тут вышел небольшой казус.
— Какой?
— Знаешь, как они решили назвать свое учреждение? Аскарида.
Я прыснул, но сдержался от смеха.
— Ага. Очень уж кому-то из ихних верхов понравилось это
название, типа, звучит внушительно, благородно. А этот, как там
его?
— Шелестов.
— Вот. Он не решился сказать, что аскарида — это глиста. Ну я
завернул, сказал, пускай не смешат народ и переназывают предприятие
как-то по-другому. Вот, он побежал в горсовет писать заявление на
смену названия.
— М-да уж.
— Так что, это задержит их регистрацию на какое-то время, Летов.
Ну, зато паренек тот притащил мне вот, магарыч.
Сидоренко достал из-под стола красную коробочку конфет “Моцарт”,
потряс ими. Конфеты зашуршали внутри.
— Хочешь?
— Да не, Денис Евгеньевич. Я сладкое не очень.
***
Вечером того же дня
— О, Фима? А ты че тут? — спросила Маша, его сестра, открыв
дверь в квартиру.
— Привет, Машка, — Фима растерянно потер шею. — Да вот, решил
зайти в гости.
Сестра выглядела как-то устало и даже вяло.
Фима знал, что у нее проблемы с деньгами. С того самого момента,
как кооператив по заготовке пиломатериалов, что располагался в
Заветном, закрылся, Маша так и не смогла уцепиться за новую работу.
В последние несколько месяцев деньги на жизнь ей давал Фима.
Маша всегда очень любила свою работу бухгалтера и относилось к
ней с большим энтузиазмом. Потому, когда она потеряла место, стала
впадать в уныние. Правда, не очень чуткий Фима заметил это слишком
поздно. А сообразил, что с сестрой что-то не так, и того позже.