— Мой экстрасенс сказал, что надо делать. Весь твой артрит как
рукой снимет.
Женщина, ведя себя как хозяйка, тут же поставила банку воды
поближе к Кулыму. Взяла со стола статуэтку полуголой нимфы и
отнесла на дальнюю полку стеллажа, что развернулся за спиной
старика. На место нимфы немедленно приземлилась пирамидка из
проволочек.
— Ира, это, вообще-то был подарок, — сказал недовольно Кулым. —
Статуэтку мне подарил один депутат.
— А это! — Она указала на пирамидку. — Это целебная Пирамида Ю
Шинсе. Сконструированная из золотой проволоки, между прочим.
— Это, вроде медь, — вклинился я, видя характерный для медной
проволоки красноватый блик от лампы, который играл на гранях
пирамиды.
— Из золотой проволоки… — Надавила женщина, глядя на меня
исподлобья. Потом тут же обратилась к Кулыму. — Ее целительные
флюиды изгонят из тела всю тлетворную энергию, очистят чакры и
откроют твой канал в космос.
— Ира, — надул ноздри Кулым.
— Нет, папа. Ничего и слышать не желаю. Это все для твоего же
блага. Я же беспокоюсь о том, что бы ты прожил как можно
дольше!
— Ну хорошо, — Кулым очень тяжело вздохнул и посмотрел на меня
так жалобно, что мне стало даже жалко авторитета. — Ну а это
что?
— Это воду зарядил для меня Анатолий Михайлович. Через
телевизор, — деловито ответила она.
— Кто?
— Ну как кто?! Кашпировский! Экстрасенс! Стыдно в наше время
такое не знать, — обиделась она.
— Я это херню хлебать не буду, — сказал холодно Кулым, косясь на
банку.
— Глупенький! Ее не хлебать надо, а перенимать живительную
энергию.
— Ладно, Ира, — отмахнулся Кулым. — Просто оставить ее здесь. Я
тут с человеком беседую. Так что давай, не мешайся.
— Вот! — Ирина приставила банку еще ближе к Кулыму. — Пусть пока
стоит, а когда разрядится, я принесу тебе новую.
— Угу-угу, — Кулым покивал, явно желая, чтобы она просто
отвязалась. — Давай уже, иди.
— Вот увидишь, папа, тебе к вечеру станет лучше! А я пошла. У
меня еще сеанс с моим экстрасенсом сегодня. Чао-какао!
С этими словами женщина покинула кабинет. Словно ураган, она
появилась тут, навела шороху и также скоро испарилась, оставив всех
в недоумении.
— Ира совсем уже, — грустно глядя, как за женщиной закрылась
дверь, проговорил Кулым. — Этот подонок, Иосиф всю жизнь ей
перековеркал. Вот у Иры, невестки моей, шарики за ролики и заехали.
Поверила, на старости лет во всякую дребедень. Ходит к
экстрасенсам, магам каким-то сраным. Мне вот херню всякую
тягает.