— Маш! Маша! — Позвал он, открыв незапертую дверь.
Бардак, несмотря на то, что Фима приказал ей убраться, остался
на месте. Маши нигде не было видно. Он заглянул на грязную кухню, в
туалет, наконец в единственную комнату.
Маша лежала на диване без чувств. Дышала она тяжело и
хрипло.
— Зараза… — Проговорил Фима и еще добавил крепким матом.
Кинувшись к сестре, попытался привести ее в чувство, но не смог.
Дыхание Маши становилось все труднее, и Фима почти сразу понял, что
наступил передоз. Служа в Афгане, он не раз видел, как от
передозировки героином умирают люди. Они медленно задыхаются, не в
силах понять, что с ними происходит.
Немедленно Ефим кинулся к городскому телефону. Стал звонить ноль
три.
— Ало! Скорая?! — Закричал он. — У меня тут передоз! Героиновый!
Срочно! Адрес? Сейчас!
Когда Фима продиктовал адрес, то диспетчер пообещала, что скорая
прибудет в ближайшее время. А пока нужно находиться рядом с Машей,
и, если что, начать искусственное дыхание.
— Понял! — Выдал Ефим и бросил трубку, тут же метнулся к
Маше.
В коридоре его перехватили.
— Тук-тук, — Сказал нестриженый детина под два метра,
сутуловатый, одетый в олимпийку под горло.
Вместе с ним было еще двое. Троица оказалась той самой, которую
Фима видел в девяносто девятке баклажан.
— Привет тебе с Черемушек, м#дила, — сказал здоровяк и дал Фиме
в лицо.
***
Утром следующего дня я проснулся от звонка в дверь. Сев на
кровати, я прислушался. Звонили настойчиво и упорно. Это
настораживало, особенно учитывая, что сегодня я никого не ждал.
Натянув джинсы, я полез в ящик стола и достал Макаров. Проверил
магазин. Потом передернул затворную раму, посылая одну из
оставшихся четырех пуль в патронник.
Медленно и максимально тихо я прошел к двери и затаился слева
так, чтобы можно было направить ствол во входную, и если что,
открыть огонь через нее.
Первой моей мыслью было, что меня могли найти пацаны Михалыча. А
может быть… Может быть, еще черт знает кто?
— Кто там? — Крикнул я и положил палец на спуск.
Я ожидал, что в следующее мгновение, стрелок, подумавший, что я
за дверью, разрядит сквозь нее свое оружие. Огня не
последовало.
— Это Сом. От Кулыма, — раздался низкий голос.
Я решился глянуть в глазок, и, к своему счастью, увидел за ним
не дульный срез пистолета, а грубоватое и щетинистое лицо Сома.