— Артур, приятно познакомиться!
И мы опять падали друг на дружку. Или
я говорил:
— А хочешь, я тебе прикажу, и тут же
подчинишься? Иди!
Вика останавливалась, как вкопанная.
Я приказывал тогда:
— Дыши!
Вика переставала дышать. Я наклонялся
к ее лицу и ждал, когда у нее кончится воздух. Она терпела недолго
и фыркала мне в ухо, а потом кричала: «У-у-у!» — так, что в ухе
звенело и мурашки шли по телу. И я сгибался от смеха, а один раз
даже упал на колени и не мог подняться, а Вика стояла рядом и
держалась за мое плечо и тоже не могла сказать ни бе ни ме. У нее
упала сумочка, и это добило нас совершенно. Минут пять мы смотрели
на эту сумочку и не могли пошевелить рукой. Я чуть не описался,
честное слово, у меня даже живот заболел. Прохожие обходили нас с
улыбками. Один раз какой-то дядька что-то хмуро крикнул из
подворотни, но, всмотревшись, покачал головой и пропал во тьме.
— Иц э Грейфт Бритен анд Ноуф Айленд!
— орал я, и это было ужасно смешно и мне, и Вике.
— Артур — троглодит, башка болит...
нос сопит... и...
В попе свербит! — вставлял я, и едва
успевал подхватить ее, сотрясающееся от конвульсий, тело. На
площади Восстания мы стали пихаться, и милицейский патруль
остановил нас. Молоденький сержант сделал нам выговор и даже
заставил меня дыхнуть ему в лицо. Мы присмирели, но ненадолго, и
на Старо-Невском нас развезло опять, и мы опять стали толкаться и
выворачивать друг другу руки, и Вика даже пару раз пыталась дать
мне ногой по заднице и чуть не сломала каблук.
...И вдруг все закончилось. Мы стояли
на площади Александра Невского и смотрели друг на друга. Видок у
нее был препотешный: шейный платок сбился, кушак болтался на одной
петле и волочился по асфальту, волосы взлохмачены, мокрые от слез
щеки горят. Но в глазах ее не было ни капли веселья. Ночь уже
опустилась над городом. Над Лаврой висел месяц. Я подумал, что
месяц в городе выглядит как-то нелепо. Меня немножечко бил озноб.
Но не от прохлады, а от волнения. Я не знал, почему мы замолчали, а
спросить было невозможно.
И невозможно было сесть в метро и
разойтись по домам. Вместо этого мы пошли обратно и скоро нырнули в
какое-то кафе, где симпатичная пухленькая женщина с удовольствием
приготовила нам два молочных коктейля и кофе. Мы сели за столик у
окна, и я заметил, что буфетчица поглядывает на нас с улыбкой. Вика
рассеянно смотрела в окно, за которым время от времени проносились
автобусы и мелькали чьи-то фигуры. Заиграла тихая джазовая музыка.
К стойке подошел пьяненький мужик в модном овчинном полушубке, полы
которого волочились по полу, и стал отсчитывать с ладони мелочь,
передавая ее в раскрытую ладонь буфетчицы.