— Ну так успокойся хотя бы, разве
этого мало? Ну, а молодые? Возьми наших учителей. Нищие, забитые
какие-то, злые. О каких-то там высоких материях толкуют, а сами от
скотской жизни скоро блеять начнут. Четыре ступени: детсад, школа,
завод, могила. Классно, а? Лестница из четырех ступенек. Но я так
не хочу!
— Не кричи. Ты что? Тише.
— Я не хочу так. Знаешь, в Англии был
такой человек, я читал в какой-то книжке. Не помню, как его звали,
не важно. Семья у него была бедная. И он страдал от этого. И вот,
когда ему исполнилось 18 лет, он решил: буду миллиардером! Не
миллионером, заметь, а миллиардером! Круто?
— Ну и что?
— А то, что в сорок лет он сделал
свой первый миллиард. А вскоре сколотил и второй. Во всем себе
отказывал, ел хуже рабочего, все копил. Даже жены и детей у него не
было. Был только один друг: суровый капитан, и был племянник,
которому он завещал все миллионы, а до поры до времени держал в
ежовых рукавицах.
— Ужас. Ну и что дальше?
— Племяш не выдержал притеснений
деспота-дяди, дал ему по башке и ушел, — нехотя признался я.
— И правильно сделал.
— А дядя стал жечь свои деньги,
потому что нашелся человек, который доказал ему, что в мире есть
вещи выше денег, — продолжал я как бы помимо воли.
— Вот видишь.
— Да что видишь! Ты не поняла. Я не
про деньги, я про то, что человек поставил себе огромную задачу и —
выполнил ее. Красиво!
— И сошел с ума.
— Ну и что. Зато каков масштаб. Его
корабли бороздили всю Южную Атлантику. А мы что, не сошли с
ума?
— Я — нет!
— Я — тоже. Поэтому и говорю. Надо
карабкаться наверх. Поступить в университет или в институт, потом в
партию, в райком, к черту на рога, лишь бы выше, а если кто мешает
— скинуть его — в пекло!
Я опять разорался и, испугавшись, полез за сигаретами.
— Ты пойми, мне не партия нужна, сто
лет бы ее не видеть, и даже не карьера. Мне нужны возможности... Ты
не задумывалась, зачем люди рвутся к власти? Зачем Освальд убил
Кеннеди? Правильно, чтоб все знали: есть такой человек, Освальд. И
я хочу, чтоб хотя бы 250 миллионов человек знали: есть такой
человек — Артур Болен.
— Ну тогда иди и убей Брежнева.
— Ха! А потом меня? Нет, я ради этой
старой развалины гробить себя не хочу.
— Ну тогда карабкайся по своей
лестнице, — сказала вдруг с раздражением Вика, — пока не
превратишься в такого же старого козла, как Брежнев. И пусть все
знают, что наш новый старый козел — Артур Болен.