. Объясняется это тем, что большинство письменных источников по Тамгинскому заводу отложилось в архивном фонде Уральского горного управления Государственного архива Свердловской области – в провинциальном архиве. Дело в том, что Тамгинский завод, как и остальные горные заводы Сибири до 1747 г., подчинялся горнозаводской администрации в Екатеринбурге (Сибирский Обербергамт, Канцелярия Главного правления Сибирских и Казанских заводов).
Решение о строительстве особого завода для целей Экспедиции было принято Сенатом как составная часть указа «об отправлении капитанкомандора Беринга в Камчатку» от 2 мая 1732 г. (на основании его собственных «пунктов»). Речь шла о строительстве в одном из двух районов разведанных железных руд – на Ангаре или вблизи Якутска, где местные жители в частном порядке уже освоили рудоплавный промысел (см. пункт 5 документа № 35 настоящего сборника и документ № 62). Организация и техническое обеспечение строительства возлагалось на руководителя горнозаводской администрации в Екатеринбурге главного командира Вилима Ивановича Геннина.
Но известно, что еще в 1727 г. сибирский губернатор М. В. Долгоруков, назначенный на должность Петром I, ставил перед Генниным вопрос о возможности постройки горного завода на Камчатке. Геннин тогда высказался довольно скептически: «Понеже вознадобится для литейного дела, ежели на Камчатке железные руды сыщутся, построить плотину и при ней домну, к которой востребуются деревянные водяные меха и прочие тяжелые припасы, и ежели так, то извольте милостиво рассудить, как можно в такое дальнее место оные меха и другие тяжелые припасы нартами на собаках провезти? Того никоим образом учинить невозможно»[3]. Можно лишь предположить, что уже тогда в верхах рассматривалась вероятность металлургического предприятия для нужд будущей великой экспедиции.
Известно также, что в 1731 г. Бергколлегия прямо распорядилась направить в Охотский порт группу крестьян, не забывших древнее искусство клажи «ручных доменок» и прямой переплавки в них руды в кричное железо (сыродутный процесс). Неясно, однако, замышлялась ли эта акция, как непосредственный пролог Второй Камчатской экспедиции (№ 21–25). Один из направленных крестьян, П. Щетников, работал впоследствии на Тамгинском заводе (№ 58, 63, 87).