Колизей - страница 3

Шрифт
Интервал
                                          сквозили рифмы – тьмы и тьмы!
Суды запальчивы и строги. Но в битвах разума достойны.
И таковы иные войны!
Умильно грезить у реки. Дерзанья страждущих фривольны.
… Одною школою ютились, ходили дружно в Козино.
Значенье шаткое. Не мнилось: внедрилось дерзко казино —
                                                 подпольной вахты Наутилус.
Заботой родственной о Дуне, о тридцати лесных дворах
теснилось «Дунино» в «Гаскони». Дуэли при Наполеоне?
И тут, увы, не егеря потопчут минные поля.
Поэма ветхая моя, дитя случайного Конвента,
не из послушниц конкурентка. Строптива. Роза вожена.
Ты – муза, скромная моя: Вараксина Анастасия.
Но иго эго: гвалт, стихия. Беспечна воля бытия.
Души молчащей литургия. Почто заботы роковые?
Но им причастны сыновья, и наше собственное я.
Щемит минувшее: Россия!

Редакция 2013 года.

Пантеон

Когда отпевали героев античного пантеона,
выведали у Платона гениев их устоев.
В стихах вековых приличий философы пошутили
                                              насчёт родовых промили.
А надо бы о загробном: божественном или тёмном.
Не ведает тьма различий.
И пифии возмущались, но ангелов не смутили.
Торжественно расставались. Стратегов перехвалили.
Мол, с Богом запанибрата. Но антику погубили
                                                      наветами на Сократа.
Давно уже их простили.
Жрецы не щадили мнений. Суды и хвалы камарилий
Прекрасные дни осенних, неведомых нам идиллий.

27.06.2013

Танцы

Тёмные страхи диковин. Лобное место. Пирушка?
Так и резвится Петрушка. Вздох завихренью ровен.
Скоропись наготове! Вот оно искушенье.
Главное – не усушка. Приостановит рвение
                                                     явная побрякушка.
Кружимся к белоснежному. Сказочка – сны блаженному.
«Наше вам восхищение!» Да и мечтам спасение.
Но рассмешит надменное. Вот оно – хлебное зрелище!
Властвует не мгновенное. – Справимся? Изменение.
Пластика в подозрении! – Или землетрясение?
– «Хея»! – Ты скандинавское? – Близится воля царская.
– Барствует неумение. Промельки исполинского.
Взмах и размахи «скорого». Но не загнать Стравинского
                                                        на расщепленье норова.
– Если не украшение? – Прячемся в бесконечное!
Бодрствует наше рвение: право на поперечное.
Засуетились стражники, поволокли остаточек.
Следующая страница