Я
повернул голову и посмотрел в глаза Венедиктову. В полумраке они
горели красным.
–
Прежде чем прикончить старика в дурацкой кепке, – он говорил о
Федорыче. – Я вспорол сам себе брюхо и заставил его жрать
собственные кишки.
Я
нахмурился, но ничего не сказал. Потому что нечего. Нас всех
переиграли. Внутри аристократа сидит тот демон, который вчера был в
теле лидера охотников.
–
Но, пожалуй, тебе стоило остаться в живых. Ради того, чтобы я
взглянул на твое выражение лица сегодня, – осклабился аристократ. –
И если бы была моя воля, то я бы прямо сейчас вырвал твое сердце и
сожрал его. А лучше, заставил бы тебя самого это
сделать.
Душегуб. Я смотрел в глаза Венедиктова и не
мог поверить в то, что произошло. Демон каким-то образом смог
занять тело Федорыча. А сейчас он сидит в шкуре аристократа,
которые также обычно защищены от одержимости. Похоже, что только
думают, что защищены. А самое паршивое то, что я не могу просто так
набросится и выбить мозги главе одного из влиятельнейших кланов
города. После этого я сам нежилец. Никто не станет разбираться в
том, что я всего лишь охотился на демона. Меня четвертуют на
Дворцовой площади, чтобы показать всем остальным что бывает с теми,
кто посмеет поднять руку на аристократа. А что тот одержим нужно
еще доказать.
–
Вся эта система кланов в Новом Мире не позволяет главе рода открыто
прибить одаренного, – в ответ моим мыслям заговорил демон. – Пусть
и такого безродного как ты. Нет. Конечно, я могу сделать это, но
люди быстро сообразят, что с Венцеславом Никитичем что-то не так. А
у меня большие планы, чтобы наплевать на них из-за такого
насекомого, как ты, охотник. Так что, считай сегодня тебе
повезло.
Ирония судьбы. Охотник и демон сидят за одним
столом и по воле обстоятельств не могут перегрызть друг другу
глотки. Но пусть чертовы кланы сами разбираются с тем, кто вошел в
их общество без одобрения императора. Я просто при случае попробую
намекнуть кому-нибудь из них, что с Венедиктовым не все в порядке.
Сейчас меня больше всего волнует другое.
–
Моя дочь, – процедил я. – Где моя дочь?
Аристократ приблизился и зашептал:
– Ее
ведут. Я же давал слово и не могу его не сдержать, – противно
ухмыльнулся он.
Дверь распахнулась и на пороге я увидел
девочку. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что это не моя
дочь.