И
вот теперь эта кукла ей совсем не нужна. Висит у нее в руке, как
символ испорченного из-за взрослых дня рождения. Как и букет, на
который я потратил вторую значительную часть денег, не сдался тут
никому.
–
Алиса, крошка, – я вытер слезы со щек девочки. – Все хорошо. Мама
просто устала. Сейчас она поспит и все пройдет.
Но
девочка долго не успокаивалась. В конце концов она просто уснула у
меня на руках.
Я
перенес дочь в зал и уложил в кроватку.
–
Уснула, – шепнул я, проведя рукой по мягким волосам девочки и укрыл
ее одеялом.
В
квартире царила мертвая тишина. В моей жене больше не было злости.
Я чувствовал ее бессилие и отчаянье. Сел на диван рядом с
ней.
У
меня было огромное желание уйти. Больше никогда не видеть человека,
который вот так выливает на меня ведро помоев, зная почему я не
могу устроиться на обычную работу. Но у меня никогда не было
полноценной семьи. Я рос с бабушкой и еще тогда поклялся, что у
моего ребенка будет полноценная семья. Будет все. Именно поэтому
сейчас я переступал через себя и не уходил. Ради дочери. Правильно
ли это? Наверное, нет. Но пока еще можно что-то изменить, я
попытаюсь.
– У
меня есть идея для бизнеса, – тихо сказал я, наблюдая на экране
очередной матч испанской примеры по каналу, на который переключил
автоматически. Как делал каждый вечер, возвращаясь домой. – Завтра
начну искать инвесторов. Попробую достать денег на то, чтобы
начать. У нас будет и квартира больше. И посудомойка, и этот твой
маникюр. Дай немного времени.
Таня
обреченно покачала головой.
–
Поздно, – холодно сказала она. – Я больше не хочу.
Я
нахмурился и посмотрел на жену.
– В
смысле?
Девушка, которая сильно изменилась даже
внешне с нашей первой встречи посмотрела на меня зареванными
глазами.
– У
меня появился другой.
В
одно мгновение в моей груди образовалась дыра. Меня словно прошибло
током. Как будто в районе легких произошел тот самый Большой взрыв,
но почему-то поглотивший все чувства, которые до сих пор удерживали
нас вместе. Именно в этот момент пришло осознание того, что я
потерял что-то невероятно важное. Навсегда.
Безвозвратно.
Я
долго молчал. Просто потому, что знал, что никогда не смирюсь с
этим. Никогда не прощу. Даже если она скажет, что это было всего
один раз и поклянется, что такого никогда не повторится.
В
один момент все мои мечты о том, чтобы у дочери была полноценная
семья – разрушились. Мир, который я рисовал себе и на который
глядел через розовые очки, никогда не будет прежним. И теперь мне
нужно несколько минут на осознание. На смирение.