–
Мы…
Я не
стал позволять Черному отвечать на вопрос. Вышел вперед и заглянул
прямо в глаза тому, кто охранял внутренний двор.
–
Меня зовут Виктор Зубов. Есть дело к графу.
Титула Владыкина лишили сразу после того, как
изгнали, но в криминальном мире все равно обращались –
граф.
–
Парфен Федорович не принимает. Проваливай. И этих тупоголовых
можешь с собой забрать. Пока босс им темную не устроил.
Я
хотел по-хорошему, но кажется придется, как всегда.
–
Открывай, Егор! – Пелагея вдруг вышла из-за спин амбалов и
несколько раз стукнула по двери.
–
Сороконожка? – донесся удивленный голос караульного. – Ты че здесь
делаешь?
– Не
твоего ума дело. Открывай, сказала!
В
одно мгновение хрупкая и обиженная жизнью невольная превратилась в
уверенную в себе девочку-подростка. Полу-эльфка дождалась, когда
задвижка проскрипит, затем открыла дверь и кивком головы приказала
всем заходить. Кажется, наемники тоже не ожидали такого
расклада.
–
Сороконожка? – хмыкнул я, следуя по внутреннему двору за карликом,
который и охранял вход.
– Я
должна была тебя убить, – призналась девчонка, которая теперь
шагала уверенной походкой. – Этих двоих, – она указала на Черного и
Сиплого, – прислали на тот случай, если мне не удастся выполнить
заказ.
Популярный ход. Хорошо, что дело не дошло до
этого. Расчет, наверняка, был на то, что я не смогу сражаться с
ребенком.
–
Хм. И почему же ты передумала?
– Ты
сказал что-то про демона внутри Венедиктова.
–
Что с того?
–
Парфен Федорович тебе сам все скажет.
Значит граф что-то знает о демонах. Видимо
нам действительно будет что обсудить.
–
Главное, чтобы тебе не снесли голову за то, что ты меня привела, –
проговорил я.
–
Привели тебя они, – Сороконожка указала на амбалов, следующих за
нами. – Ну и в крайнем случае мы положим тебя прямо
здесь.
Все-таки улица воспитывает лучше. Девчонке
лет четырнадцать, а мыслит, как взрослая. Даже тот факт, что она
наемная убийца, не портит впечатление. И есть еще один плюс. Она
может постоять за себя. Одной головной болью меньше. Были у меня
мысли, что возникнут проблемы с тем, чтобы пристроить хрупкую и
беззащитную Пелагею.
Мы
поднялись на пятый этаж. Зашли в одну из квартир. Высокие потолки,
огромные комнаты. Пространства не меньше, чем в имении
Венедиктова.
Из
дальней комнаты вышла служанка. Увидев нас, она кивнула и прошла
мимо.