– Я
пообещаю графу кое-что взамен, если он согласится позволить нам
принимать ставки.
–
Этого хватит, чтобы рассчитаться, если мы проиграем?
–
Хватит, – уверенно ответил я. – Только граф вряд ли воспользуется
этим, чтобы замолить наши грехи. Может быть, он просто умоет руки,
и все спустят собак на тебя.
–
Это мне нравится, – довольно покачала головой охотница. – Если что
я просто оставлю им все деньги и смоюсь.
– Я
не проиграю. Но ставки на это событие сейчас явно
поднимаются.
Я
уверен в своих силах. Но, с тех пор как поговорил со львицей меня
преследуют некоторые сомнения. Что она имела в виду, когда
говорила, что на арену выпускают кого попало? Это точно не будет
какой-нибудь динозавр, которого завалить голыми руками мне будет не
совсем просто? А когда я поговорю с графом и заявлюсь на поединок,
пути назад уже не будет.
–
Теперь тебе точно есть ради чего продолжать жить, – произнес
я.
Никто не ответил. Тогда я медленно повернул
голову, надеясь, что мне не придется видеть, как моя боевая подруга
смотрит на меня безумным взглядом.
И
мне не пришлось. Муха просто спала сладким сном.
Я
поднялся с пола, взял в руки пистолет и сел на табуретку. Если
через несколько часов она проснется уже не собой, то мне придется
выстрелить. Убить девушку, которую я нашел еще совсем девочкой и к
которой испытывал больше братские чувства, нежели какие-то другие.
Оставалось только надеяться, что все обойдется.
Апайка за стеной рычала всю ночь, не давая
мне заснуть. Даже тогда, когда организм сам отключался. А когда
настало утро и в окне показались первые лучи солнца, голова Мухи
дернулась.
Я
поднял пистолет с колен и направил на нее. Положил палец на
спусковой крючок.
Вся
эта ситуация омрачалась еще и тем, что если мне придется убивать,
то придется убивать не только свою подругу, которую я считаю
сестрой. Но и человека. Впервые в жизни мне придется выпустить пулю
в лоб человека. И вот это, скверна, хуже всего.
Голова медленно поднималась, а я смотрел,
кажется, даже не моргая. В надежде, что сейчас она запрокинется и я
увижу лицо старой доброй Мухи.
–
Только не выпусти пулю мне в башку, после всего, что мне пришлось
пережить, – раздался голос и я вздохнул с облегчением.
– Ну
ты и выдала, – подошел я и развязал ремень, который сковывал
охотнице движения.