–
Браво! Браво! – раздались радостные крики. Вокруг тренировки
собралась большая толпа зевак. Здесь были как уличные мальчишки,
так и вполне степенные горожане. Все они смотрели на репетицию
представления, открыв рот, мальчишки подбадривали особо сложные
кульбиты приветственными возгласами.
И
тут, когда Нюра взмахнула алым стягом с плюмажом, а затем
перебросила его Люсе, – на площадь, громыхая, въехала телега,
забитая трупами, на облучке которой сидели мы с дедом
Христофором.
–
Генка! – сварливо начала Клара. – Я хочу, чтобы ты приворожил ко
мне Виктора! Срочно!
–
Но ты же сама передумала, – возмутился я. – Из-за монашки
этой.
–
Анна уже в прошлом, – она брезгливо поморщилась, – сейчас Виктор
уйдёт на повышение, я слышала, как Гудков рассказывал, и ему
отдельную квартиру дадут. Со всеми удобствами, между прочим. Нет, я
своё терять не хочу!
–
Клара, он тебе не нужен, – попытался увещевать девушку я, – ты же
сама видишь, у него мораль как у хомяка. С таким никогда ни в чём
нельзя быть уверенным. Он, если надо, и через родную мать
переступит.
–
Я ему не мать, – отмахнулась Клара и горько добавила, – понимаешь,
я думала, что после всего этого, с монашками, меня от него навсегда
отвернуло. Но время идёт, а я только о нём и думаю. Ещё больше даже
думать стала…
Она всхлипнула, но сразу взяла себя в
руки.
–
И сейчас вокруг него эта Ирина увивается, – на её тонком, обтянутом
кожей личике заходили желваки, – а я не позволю всяким дешёвым
провинциалкам разевать роток на мои куски. Что мне причитается –
всё моё!
–
Но Клара…
–
Всё, Генка! – отрезала категорическим тоном Клара, – вопрос закрыт.
Даю тебе сроку – три дня. Пока мы уедем, наконец-то, из этого
захолустья, он уже мне должен предложение руки и сердца сделать. А
к Ирине этой пусть начнёт ненависть испытывать. Можно её туда же
отправить, где Анна. Я не расстроюсь!
–
Клара, послушай…
–
Ты тоже хочешь туда же, где сейчас Анна? – зло выпучила глаза и
поджала тонкие губы Клара, чем стала похожа на замшелую сову. – Так
я тебе быстро устрою, поверь! Или стукну, куда надо, и тебя на
опыты заберут. Лоботомия и остальное…
С
этими словами она подскочила и вышла из моей комнаты, громко
хлопнув дверью.
Мими, которая чинно сидела на краю моей
кровати, болтала ногами и очень внимательно слушала весь этот
разговор, моментально соскочила на пол (с грацией мешка цемента, я
уже упоминал это) и пошла, переваливаясь, за ней.