–
А давайте мы сдвинем кровати и Зёзик пусть ночует у нас? – пискнула
Нюра.
–
О! Это я с радостью, – молодецки крякнул Зёзик.
–
Дурак! Я же не в том смысле! – фыркнула Нюра и вспыхнула до корней
волос.
–
Зачем вам этот Зёзик, барышни? – моментально проявил интерес
Гришка, – он старый и печальный. К тому же храпит, да и сам боится.
А вот я…
–
Товарищи! Хватит хохотушки устраивать! Наш товарищ погиб, а мы тут
пошлые вещи обсуждаем. Как-то не по-человечески, – попенял всем
Жорж.
Все сконфуженно умолкли.
–
А коли нету других идей и возражений, то расходимся по квартирам,
товарищи, – велел Жорж и первым пошел вниз.
С
огромным облегчением, я вошел в квартиру.
Клара, которая всё это время, пока шло
обсуждение, безучастно стояла и просто смотрела, тоже закрыла
дверь. Я услышал скрежет запираемой на замок двери.
Вот и ладненько.
Всё остальное потом.
Я
зашел в квартиру и принялся торопливо раздеваться. Но не до конца.
Раз поспать мне сегодня выпало часа три. Значит, скоро подъем. Да и
в самой квартире не жарко.
Я
скинул куртку. Принялся развязывать шнурки ботинок. На сундуке,
потерянно и печально сидела Мими.
При виде её у меня аж сердце закололо, такой
грустный был у неё вид.
–
Посмотри на Мими, – шепнул мне Моня.
–
Мими, что с тобой? – спросил я и босяком прошлёпал по холодному
полу к ней, поджимая пальца ног.
–
Ы, – она прохрипела это «ы» так печально, что стало ясно, что
случилось что-то очень плохое.
–
Не можешь объяснить, да? – спросил я.
Мими покачала головой.
Клянусь, по её щеке скатилась призрачная
слезинка.
–
Кто тебя обидел, Мими? – спросил я.
–
Ы, – опять сказала она.
–
Ну и вот и что я должен делать?! – в сердцах спросил я у
Мони.
–
Задавай ей вопросы, на которые есть ответ или «да», или «нет», –
посоветовал одноглазый, – вместо «да» пусть говорит «ы», а вместо
«нет»…
Он
замялся, а потом быстро исправился:
–
А после «нет» пусть ничего не говорит.
Мими кивнула.
–
Но так мы до утра можем гипотезы предлагать, – вяло попытался
посопротивляться я.
–
А ты постарайся, – дал «ценный» совет Моня.
–
А давай ты ей будешь вопросы задавать, а Мими будет отвечать или не
отвечать своё «ы», а я пойду немного посплю?
–
Нет, у тебя это лучше поучается, – не согласился ленивый
Моня.
–
Мими… – приступил я к полевому допросу.
Примерно через шесть вопросов стало понятна
печаль Мими. У неё нет больше куклы, а без куклы она не
может.