– Уехал! Или ушёл? Как правильно? Вот так номер!
– Что будем делать, солдат Вася? – Тоня спросила почему-то весело и азартно.
– Будем и дальше любоваться маками! Что ещё остаётся? Куда торопиться? Проводница наша толковая, вещи оставит на ближайшей станции.
Китель мой с документами у костра остался. Надеюсь, там и лежит. Девять рублей в кармане. Живём! Спасибо жадюге-старшине! До станции по шпалам пойдём. Не знаю, конечно, когда, но когда-нибудь дойдём!
Тоня слушала его бодрый, уверенный голос, смотрела в такие мудрые, такие голубые глаза и понимала, что рядом с ней сейчас, сию минуту, стоит человек, которому она полностью верит и доверяет… На её глаза навернулись слёзы.
– Ты что, плакать вздумала? О чём плакать? Всё будет хорошо!
Тоня мотала головой, чтобы отряхнуть слёзы, высушить глаза, чтобы возразить. Пусть он знает, что она ничего не боится, нисколько не жалеет, что поезд ушёл без них. Проглотив комок в горле, наконец промямлила:
– Да я никогда не была плаксой. Это… от счастья.
– Ты сейчас счастлива? Ну и ну… Такую чудесную девушку, наверное, можно встретить только в таком чудесном алом маковом море! Смотри! Это лучше алых парусов. Даже гриновская Ассоль о таком не мечтала! Я, конечно, солдат, а не принц, но так хочу, чтобы плакала ты только от счастья! Всю жизнь… Я понимаю, что это неправильно, неправдоподобно… Что это маловероятно. Для других – не для меня! Извини за наглость… Но… тебя… люблю… я…
Он произнёс эти сокровенные слова как-то нелепо, не в привычном порядке, не по-книжному. Но Тоня вздрогнула: они пронзили её своей искренностью, своей желанностью. Она шагнула-рванулась к Василию, руки её обхватили его крепкие плечи, лицо уткнулось в жёсткий воротничок солдатской рубашки.
Вася бережно оторвал её от себя, тревожно заглянул в глаза. Что искал в её взгляде? Ответ? Понимание? Видно, нашёл, потому что начал её целовать. Раз, два, десять… Несчётное количество раз!
Тоня вдруг вырвалась и побежала. Вася за ней! Бегали, смеялись.
– Помнишь, у Маяковского?
По морям, играя, носится
С миноносцем миноносица.
Это про нас! «Военно-морская любовь» называется! – девушка безудержно смеялась.
От усталости подкашивались ноги. Пошли «на дно». И вернулись силы, и стали крыльями руки… Зазвучала «птичья» речь, потому что слова прерывались поцелуями. И всё было сплошным поцелуем.