Валера добро хохотал.
Видно было, что Жорик с Валерой с утра уже приняли – в пустых бокалах на донышках оставались следы коньяка.
Иван Анатольевич взял отключившийся чайник, налил в пузатую чашку кипятка, добавил заварки из фарфорового заварника. С тоской посмотрел на графин с коньяком. Может, всё-таки, похмелиться, а не мучить себя?
Жорик поймал его взгляд:
– Выпей, говорю! Чай потом пить будешь – дома!
– Жорик, а что ты на меня злишься? – спросил Валера. – Я тогда не знал про Ванштейна, что он там всех актрис шпилит…
Жорик повёл плечами.
– Да он уже всех там… Не тронутых не осталось… У Михалкова в «Бесогоне» смотрел, там наша Екатерина Мцетуридзе призналась – её тоже Ванштейн домогался!
– Кто такая? Актриса? – спросил Иван Анатольевич.
– Какая актриса… Ездит по фестивалям, российские фильмы представляет. Этот Ванштейн всех в голливуде отдомогался, – Жорик похлопал ладонью сверху по сжатому кулаку. – Подумал: кого я ещё не домогался? А! Екатерину Мцетуридзе! И поехал специально на фестиваль, и там её тоже домогался! По её словам. Джоли домогался, и Мцетуридзе домогался… Пойми, Ваня, я же за стол теперь как их позову? Кругом уважаемые люди, а эти…
Иван Анатольевич засмеялся, попытался сделать глоток чая из чашки, обжёгся (ещё слишком горячий!), поставил чашку на стол.
– Конечно, тебе смешно, а мне как теперь? Все наши звали к себе артисток на банкеты, а я что: лысый? – Жорик выпятил нижнюю губу.
Валера засмеялся – Жорик, правда, был лысеющим.
Иван Анатольевич посоветовал:
– Ты позови не актрису, позови актёра. Выделись. Все артисток звали, а ты – мужчину из Голливуда.
Это рациональное предложение совсем возмутило Жорика:
– Что? Мужика? А у них есть мужики?! Там их всех Кевин Спейси домогался. Тоже вон признался, лечится теперь. Ванштейн женщин домогался, Спейси – мужиков. Домогался.
Жорик снова сжал кулак и похлопал его сверху ладонью.
Валера предложил:
– Выпьем?
– Наливай… Ваня, давай с нами.
– Нет. Я чай пью.
Жорик вздохнул, пожал плечами:
– Это что творится такое у них в Америке: всех домогаются… Этот, Буш– старший, в коляске старик, домогался кого-то тоже. А-а, помнишь, Клинтон домогался до Моники Левински. Прямо в овальном кабинете на кожаном саксафоне играла ему…
Валера, наполнив бокалы коньяком, возразил:
– Не он домогался. Левински домогалась. Он по телефону с каким-то сенатором говорил, а она на его кожаной флейте играла. Клинтон ей всё платье забрызгал, и Левински это платье в конгресс носила, пятна показывала.