– А есть ли у нее право? – Вейдок задумался.
Он погрузился в свои мысли и размышлял до тех пор, пока не явились тюремщики, бестолковый Пир и еще один, который зевал и всем своим видом показал, что только-только поднялся с постели. Он отпер решетку, ловя ртом мух. Пир стоял столбом, отчаянно пытаясь что-то припомнить.
– Кто из вас двоих Олли Таймон? – спросил он.
В тот самый миг в голове Таймона родился план, которым делиться с другом он не стал, потому как на это не было времени, а сразу привел его в исполнение.
– Он Таймон, – Олли указал на друга.
– Я Таймон? – Великий Магистр Ордена Странствий и Поэзии только секунду не понимал, что происходит и вскочил на ноги.
– Король тебя милует, парень, – сказал безмозглый бедолага Пир. – Вали отсюда побыстрее. А то я уже на твою рожу смотреть не могу. И забери свои вещички… Эй, а ты куда собрался? – он преградил Таймону дорогу. – Нет, насчет тебя распоряжений не было! Кстати, твоя рожа мне кажется знакомой. Где я тебя видел?
– В тюрьме, – ответил Таймон глухо.
– А я думал, король если милует, то всех сразу.
– Поболтай еще…, – проворчал Тайон.
С деланным выражением легкой досады на лице Олли проводил Вейдока взглядом, ухмыльнулся украдкой. Вейдок обернулся.
– Не огорчайся, друг… Вейдок, – сказал он громко. – Вспомни старые времена. Утес на побережье.
– Где?
– У моря, разиня! Где маргаритки.
Он удалился, сопровождаемый тюремщиками. Олли Таймон вздохнул и вновь уселся на пук соломы.
– У моря, утес… Где маргаритки. Он думает, я помню?
Он закрыл глаза и представил себе море на закате. Высокий утес и на нем маргаритки среди травы.
Темница погрузилась в тишину и холод. Через час в ней было все так же тихо. Только слышалось, как капает в темноте вода, да время от времени попискивают в подземельях крысы. Никто не услышал ни единого подозрительного звука.
Через два часа, когда пьяный Пир, растолкав сонного тюремщика на посту, понес заключенному еду, он обнаружил, что зачарованные прутья решетки сломаны, а сама темница пуста.