Однако вскоре Кармела очнулась от наваждения; ей стало вдруг стыдно, что она так зависит от собственного чрева. Глубоко вздохнув, она принялась горячо молиться Святой Деве, Иисусу и своей Святой, чтобы надпись на картонке не оказалась устаревшей.
Наконец откуда-то из недр ресторанчика, дробно выстукивая тонкими каблучками, вышла холеная женщина средних лет. Она обладала чуть надменной ухоженной красотой, отличающей дам, желающих всегда и во всем оставаться хозяйками положения. Идеально прямая спина зрительно делала ее выше; еще несколько сантиметров роста добавляли ей царственность жестов и особая проницательность взгляда искусно подкрашенных глаз. В результате собеседникам Лауры – даже тем, кто на самом деле был выше ее на целую голову, – неизменно казалось, что они глядят на нее снизу вверх, словно школьники на учительницу и оттого боятся произнести что-нибудь нелепое. Однако тому, кому удавалось заглянуть глубже ее царственного облика, открывался добрейшей души человек…
Сложив руки на груди, Лаура молча рассматривала Кармелу; в подведенных глазах сквозило изумление и плохо скрываемое любопытство.
– Меня зовут Лаура Эрнандес, – спокойно сказала женщина, но прозвучало это так, словно она напомнила о своем царственном титуле.
Кармела молча кивнула – она не знала, как себя вести, чтобы понравиться хозяйке и получить работу, а поэтому стояла молча, боясь произнести лишнее слово.
Но хозяйка ничего и не спрашивала. Она так же молча смотрела на стоящую перед ней смущенную девушку, стараясь понять, что заставило ее этим ранним утром просить работу в ресторане.
Она была первой за месяц соискательницей места с такой зарплатой.
«Что же привело сюда эту симпатичную девчушку? – размышляла рестораторша. – Сильная нужда? Ссора с родственниками? Страх?»
Она внимательно рассматривала неожиданную посетительницу, но никак не могла взять в толк, каким ветром ее занесло.
Впрочем, нет – Лаура не могла обманывать саму себя – эту девушку нельзя было назвать всего лишь симпатичной: она была по-настоящему красива, но, похоже, еще не подозревала об этом.
Пауза затягивалась; Кармела переминалась с ноги на ногу, съежившись под пристальным взглядом хозяйки, а та не могла решить, стоит ли пробовать еще раз…
И не лучше ли наконец отремонтировать посудомоечную машину?