—
Калу-Кумар вернулся.
Лоран не понял игры слов.
—
Простите, я, видимо, не расслышал. Что вы сказали?
—
Калу-Кумар вернулся, — уже громче повторил ланкиец, наконец-то
приходя в себя.
—
Он опасен? — моментально сообразил Марк.
—
Очень!
Он
резко повернулся на стоптанных каблуках и помчался в магазинчик при
автозаправке. Лоран только вздохнул. Агент не спеша извлёк
заправочный пистолет из бака, повесил его на крюк на колонке и с
удовольствием уселся в прохладный салон Mitsubishi.
«После разберусь со всякими Калу-Кумарами, —
пообещал он, но точно знал, что случится с точностью наоборот. И
его наверняка заставят ввязаться в какое-нибудь местное
расследование, свидетелем которого он конечно же станет. — О,
Вечность! Кажется, так говорит Каори, когда злится, — вспомнил
Марк, позволив улыбке коснуться его губ. — Мне сейчас хочется
придумать собственную Вечность».
Агент повернул ключ в замке зажигания и
вслушался в ровный гул двигателя, почти незаметный для уставших
ушей. Он аккуратно вырулил на дорогу, а затем взял курс на
отель.
«Да, помню. Девять миль, — глаза потянулись к
автонавигатору. Ничего не изменилось. Зелёная линия показывала всё
то же расстояние. — Лишь бы суметь проехать их за обещанные
двадцать шесть минут».
Опасения не обманули его. На повороте между
невзрачным офисом аренды мотоциклов Honda, больше смахивающего на
автобусную остановку после бомбёжки, и магазинчиком автомобильных
товаров застряли полицейские машины. Одна наполовину перекрыла
дорогу. Щуплый офицер отчаянно пытался разогнать любопытных,
вылезших из своих коморок. Одновременно с этим он умудрялся
отправлять нерасторопных водителей подальше от места преступления,
хлопая ладонью по капотам их автомобилей.
Вторая машины прикрывала троих офицеров,
рассматривающих что-то в зарослях высокой травы.
Вздохнув, Марк направил внедорожник к
обочине. Щуплый служитель номера 119 только покосился на него, но
ничего не предпринял. Агент покинул автомобиль, а затем двинулся к
группке офицеров.
По
мере приближения он чувствовал, как ноги наливаются свинцом. Он с
трудом переставлял их, словно к кроссовкам прикрутили тяжеленные
гири, а он и не заметил, когда это случилось. Дышать становилось
труднее. Воздуха не хватало и больше всего на свете хотелось
отмотать время назад до момента выхода из самолёта.