— И
вы воспользовались аналитической реконструкцией, — понял
Лоран.
Уайтхед кивнул.
—
Да. Я предположил, что некто узнал вашу тайну. Живой эмиссар
гораздо важнее мёртвого. Но как его найти? Ведь доктор мог назвать
только имя и выдать кое-какую медицинскую информацию.
—
Оставить послание. Такое, что мы поняли.
—
Верно. Почему он выбрал хирургический корпус в Белиц-Хайльштеттен?
— спросил Освальд и сам ответил. — Во-первых, возможно, потому что
здесь происходят странные вещи и, если послание не дойдёт до
адресата, о преступлении никто не узнает. Рано или поздно охрана
наткнётся на труп, но к тому времени тело разложится и провести
опознание будет сложно. Во-вторых, где ещё спрятать хирурга, как не
в его обители? И, наконец, в-третьих, в одном из корпусов случилась
трагедия с вашим эмиссаром. Я мог бы назвать ещё десяток причин,
но, думаю, этих достаточно. Когда я узнал о пропаже доктора, решил
проверить версию с руинами. После чего позвонил вам.
Лоран задумался. Недоверие не испарилось, а
берлинский агент не оправдал себя.
—
Хорошо, — наконец смилостивился Марк. — Почему убили именно этого
доктора? Ведь в операционной находились не меньше десяти человек,
включая сестёр.
—
Вы читали медицинские записи? — уточнил Освальд.
—
Нет.
—
Прочтите. Мне неизвестно, что в них, но смею предположить, что он,
— взгляд не дотянулся до тела, вернувшись к Лорану. — Был первым,
кого увидел эмиссар после пробуждения от наркоза.
—
Не понимаю.
—
Слышали историю о Беатрис Шольц?
—
Нет. Чем она прославилась?
—
Только тем, что любила природу.
— А
поточнее?
Уайтхед заглянул в глаза Лорана и выждал
несколько секунд прежде чем начать рассказ:
—
Беатрис работала в министерстве юстиции США. Её ожидало прекрасное
будущее, если бы не велосипед... — на этом слове Освальд замолк,
ожидая максимальной концентрации внимания от Марка. — Она каталась
в Йеллоустонском национальном парке, и ей не повезло. Беатрис
упала, сломала ногу и пару рёбер. Её забрали в ближайшую больницу.
Обследовали. Выяснилось, что пробито лёгкое. Операция прошла
удачно. Но выходя из наркоза Беатрис раскрыла кое-какую информацию,
выдав несколько цифр и букв. Это можно было бы счесть бредом. Но
врача не было рядом в тот момент, а удивительную историю услышал
пациент, лежащий на соседней койке. И тоже со сломанной ногой. К
несчастью Беатрис, он оказался банкиром с феноменальной памятью,
обслуживающим высокопоставленных клиентов. А услышанный им
цифро-буквенный код — номером банковской ячейки, представьте себе,
в банке, где он работал. Решив, что возможна ошибка, он проверил
данные, а после позвонил в ФБР. Выяснилось, что номер принадлежит
сенатору от Республиканцев. Началось расследование. Ведь никто так
и не смог понять, откуда Беатрис узнала засекреченные данные. И
раскрылось, что она была замешана в игре против сенатора, а номер
был нужен для перевода крупной суммы денег в качестве взятки и
последующего обвинения. Через две недели Беатрис была застрелена
около своего дома. Возможно, это выдумка, но историю знает каждый
агент разведки. В назидание о том, чего стоит опасаться, — он
глотнул воздух и продолжил. — Разведка, Марк, гораздо страшнее
вашего директората. Каждый неправильный чих рискует обернуться
чьей-то смертью, — последовала короткая пауза. — Убийца знал, кто
находился в момент пробуждения рядом с эмиссаром, нашёл его,
выпытал информацию, а после уничтожил, опасаясь быть выданным
полиции. Вы должны выяснить, что ему известно. Я не знаю тонкостей
вашей работы, но сейчас каждый из нас под ударом.