«Н-да, нет поры чудесней! — пролетело в
мыслях. — Золото наряда, последнее тепло... Тыквы! Тьфу! А в
Окленде сейчас туманы, ветер и весна...»
Пампасник покосился на унылый пейзаж за
окном.
Хлестал прохладный надоедливый дождь. Его
косые струи стекали по стеклу, оставляя кривые дорожки, и срывались
вниз. Очарование осени испарилось, оставив только мокрые листья,
прибитые к асфальту, и ворчащих на непогоду агентов. Но что
поделать, природа готовилась к заморозкам, хотя климат Вирджинии
исключал подобное. Ну, может, подержится пару дней 29,9 по
Фаренгейту.
«И
они будут уверять меня, что американская осень
прекрасна».
Пампасник нахмурился. Чего уж душой кривить,
он слышал что-то притягательное в монотонной дроби по жестяному
отливу. В ней звучала завораживающая мелодия, вызывающая
умиротворение и спокойствие.
—
О, Фаэ! Я думал, ты летишь через Лос-Анджелес!
Ироничный голос Каори заставил его
обернуться.
Нельзя сказать, что Фаэтон Пиранези выглядел
как обычно. Скорее он казался невыспавшимся и раздражённым. В это
утро в его волосах не было солнца, а золотые пряди, собранные в
хвост, мокрыми сосульками болтались за спиной. В глазах
промелькнули привычные искорки, но быстро потухли, придав им
пепельный оттенок. От хорошо знакомого Фаэтона остались только
благородство и невозмутимость во взгляде.
—
Примерно так и было, — бросил Пиранези, всё же улыбнувшись. Как
всегда, ослепительно. Он не торопясь стащил намокшую кожаную
куртку, встряхнул её и бросил на спинку кресла, а после уселся
рядом с Альгени. — Как ты помнишь, улететь из Монреаля не
получилось. Пожар в двигателе самолёта из Калгари и неудачная
посадка парализовали работу аэропорта. Мне сказали «на
неопределённое время». Я рысью поскакал в Оттаву в надежде улететь
оттуда. По пути перебронировал билет до Вашингтона с пересадкой в
Торонто на 18:00. И что вы думаете? Рейс задержали! — Минкар,
сидящий напротив Каори фыркнул. Фаэтон изобразил возмущение
смешанное с безнадёжностью. — Целый час я болтался по зоне
ожидания, потом ещё тридцать минут нам не давали вылет. В итоге, я
чудом успел на самолёт до Вашингтона. Знаете почему?
—
Потому что его задержали, — бросил Эльта, едва сдерживая
добродушную улыбку.
Но
она промелькнула в его синих сапфировых глазах.
—
Именно! — Фаэтон даже щёлкнул пальцами, подтвердив слова эмиссара.
— И вот стою я вымотанный в аэропорту имени Даллеса, с трудом
сдерживаю желание пнуть кого-нибудь, а на часах 23:45.