«А!! Взяли, да?! Как бы ни так! – стали радостно и хаотично летать мысли в его напряженном сознании. – Отличная школа была в Советском Союзе, научили выживать. Молодец! Ах, какой я молодец! Теперь чист и никаких улик… Все, да еще и практически на глазах у полицейских, скинул в спинки передних сидений, и теперь вам никогда не догадаться и никогда ничего не найти! Эх, сейчас бы граммов сто водочки для куража и снятия стресса…»
Мысль о стаканчике холодной водки вызвала непроизвольный глотательный рефлекс, воспоминания прервались, возвращая Глеба в реальность происходящего.
– Да-а, – протяжно и громко произнес он на русском языке. – Эй, мужики черные, вы понимаете, где – я, а где – водка?
Негры обернулись – впервые с момента заточения он заговорил с ними. Его сильный голос и крупная фигура немного напугали сокамерников, и те, не понимая слов, с легким напряжением стали всматриваться в лицо Глеба, пытаясь определить серьезность его намерений.
– Не понимаете? Вот и я не понимаю, что я тут делаю среди вас, братьев-разбойников… А давайте все вместе сорвемся в побег? Охранники принесут еду, откроют камеру, а мы их хлоп и – в дамки! – Глеб сопроводил слова размашистым жестом сжатой в кулак руки и тем самым еще больше напугал отодвигающихся в угол негров.
Заскрипела дверь, и перед решеткой появились двое полицейских с ящиком воды и пакетом ароматно пахнущих кур.
– Эй! – крикнул один из них. – Русский угощает!
Фраза прозвучала, словно выстрел из стартового пистолета. Все кинулись на решетку, и только небольшое пространство вокруг Глеба по-прежнему оставалось свободным.
«О-о, – подумал он, – смотри-ка, это уважение. Или страх. Ко мне-то приближаться не стали…»
В следующую секунду полицейский протянул и ему бутылку с водой и большой кусок птицы, который он смачно оторвал от тушки своими грязными руками.
Взяв только лишь бутылку воды, Глеб тут же, опустившись на корточки, принялся медленно пить, чувствуя, как чистая вода приносит ему долгожданное расслабление.
Теперь можно было спокойно и внимательно приглядеться к окружающим его людям. Первое, что бросилось в глаза – они все были разных народностей.
Так, рядом с ним стоял черный, как уголь, негр. И если бы он задумал ночью играть с вами в прятки, то ему достаточно было бы закрыть глаза и рот, и ни у кого не было бы никаких шансов найти его. Неожиданно в голову Глебу пришло забавное женское высказывание о крепких мужских попках, как о символе сексуальности. Эта мысль залетела в его сознание потому, что у этого экземпляра сзади было что-то похожее на надувные шары, заправленные в штаны. В углу прижались друг к другу маленькие, как подростки, бушмены. Они считались хорошими охотниками и следопытами. Рядом с ними, уже проглотив еду, толкалась группа молодых парней в рваной одежде; язык, на котором они говорили, был африкаанс, но тараторили они так быстро, что разобрать смысл было практически невозможно.