Шаги слышались всё отчетливей;
кто бы это ни был, он явно не скрывался. А вот с внутренним взором
творилось что-то неладное – не ощущал я никого в той стороне. Ни
единой эмоции. И как быть?
Всё плохое в моей жизни
происходило, когда я шел наперекор своим предчувствиям. Что ж,
пришло время исправлять свои ошибки. Звуки приближались с каждым
мгновением, но я даже не шелохнулся.
Оказалось, противник тоже
использовал приманку. Шаги шелестели на пустом месте, я убедился в
этом, когда звук донесся с освещённого огнём места. А вот позади
кралась неясная тень, подолгу выжидая в укрытии. Я пропустил её
мимо себя и двинулся следом, постепенно сокращая дистанцию. Фигура
замерла возле Златы, напоминающей низверженного ангела, хотя та
была без сомненья мертва. Неужели, хочет дождаться, пока она
восстанет?
Приблизившись, я
разглядел, что неведомым противником был длинноволосый парень в
джинсах, сжимавший какой-то предмет в руке. Он всё-таки
почувствовал меня, обернулся, но было уже поздно – я оказался на
расстоянии удара.
Шашка, как и катана, позволяет
бить без замаха в ограниченном пространстве, и увернуться от неё
практически невозможно. Вот только ударить я не успел – магазин
устал стоять на дрожащих колоннах и сложился внутрь себя. По голове
ударило чем-то тяжёлым, и перед глазами вспыхнула
темнота…
* * *
Сознание пришло рывком, будто я
вынырнул из глубины на поверхность. Голова, против ожидания, почти
не болела, будто и не приземлялся на неё солидный кусок
развалившегося магазина. А вот руки саднили – кто-то привязал их
капроновой верёвкой к спинке кушетки, на которой я
лежал.
Помещение оказалось вполне
знакомым – последний этаж ремонтно-машиностроительного завода,
довелось побывать тут пару раз. Эти огромные окна-витражи из
советского стеклянного кирпича ни с чем не спутаешь, таких у нас в
городе больше нигде не осталось. Здесь, если не изменяла память,
располагались мелкие мастерские и обмоточный цех. Лампы под крышей
горели ровным светом, значит, запущен генератор в подвале, вот
только зачем?
– А ты молодец – быстро
восстановился!
К кушетке, на которой я лежал,
подошел давешний парень. Длинные волосы цвета спелой пшеницы
собраны в хвост, разношенные кеды, застиранная майка. И это –
человек, за которым охотятся все оставшиеся в мире военные?
Серьёзно?