До ночи хозяин дома так и не появился. Ужинали мы с Алиной
вдвоём. Всё там же, в ротонде. Так же, как днём в гостиной, стол
нам сервировала Шита. Пока она расставляла блюда, я попытался
разговорить её. Без особой, впрочем, надежды, ведь следящие за нами
охранники никуда из сада не делись.
Служанка мольфара отвечала мне односложно, фразы звучали
заученно. А ещё, как мне показалось, девушка была чем-то подавлена.
И грусть с её точёного, как у скульптуры, лица, замеченная ещё
днём, никуда не уходила и уходить не пыталась. Словно бы даме это
было привычно. Как будто она жила с этим долгие годы...
Спать, как и договаривались, я лёг одетым. Меч положил возле
изголовья. Перед дверью поставил стул. Вместо сигнализации. Если
кто-нибудь попытается проникнуть в потёмках в комнату, наткнётся на
него обязательно.
Дремать вполглаза в ожидании какой-нибудь пакости оказалось
нетрудно. В своей прошлой жизни мне приходилось это делать не раз,
и иногда это действительно помогало.
Сегодняшней ночью привычная чуйка сработала на двести
процентов.
Примерно в час пополуночи, когда все звуки в доме затихли, а на
улице только цикады трещали, дверь в мою комнату вышибло мощным
ударом, а ещё через миг по кровати, где я лежал, шарахнула
молния...
Заряд магического электричества вреда мне не причинил. Скорее,
наоборот. Во-первых, помог проснуться, а во-вторых, дал возможность
ударить в ответ. Полученную от противника маг-энергию я
преобразовал в воздушный таран и снёс им остатки перегородки между
холлом и комнатой. Вместе с перегородкой на пол повалились и
четверо тех, кто пытался убить меня.
Холл был затянут клубами пыли. Под потолком вились магические
светляки, но полностью пробить пылевую завесу они не могли. И даже
спецзрение не помогало. Один в один как аэрозоль против лазерного
наведения.
Спустя секунду после удара молнии по мне опять прилетело. На сей
раз классическим файерболом. Возвращать его я не стал. Просто
подвесил над головой облако халявной энергии, подхватил меч и
рванулся наружу из разрушенной спальни...
Первого подвернувшегося под руку я рубанул наотмашь и, оттолкнув
осевшее тело, метнулся в сторону. Там, где только что находилась
моя бренная тушка, блеснуло копьё, а следом сквозь пыльное марево
проступил силуэт копейщика. Этого гаврика я проткнул клинком в
длинном выпаде и снова шагнул назад, пропуская мимо себя росчерк
меча.